Зеркало надежды

Элар счастлив породниться с Аллодией, они надеются, что эти отношения станут шагом в новое светлое будущее для обеих стран, и, безусловно, брачный союз и дети, появившиеся в нем, способствуют…

А в переводе на обычный с дипломатического – пока мое дитя довольно и счастливо, я спокоен. А если что не так – сами наплачетесь.

Посол все понял, они вообще понятливые, других не посылают. Или посылают, но не туда.

Поклоны, поцелуи, прощания – и вот Дилера восходит на борт корабля, а свита уже ждет там. Машут с борта разноцветными платками, посылают провожающим воздушные поцелуи, с берега в воду летят цветы…

Корабли отходят от пристани, и Риний грузится в карету. Королевский кортеж возвращается во дворец.

В столице Элара – Ларейе – объявляется трехдневный праздник. На площадях выставлено вино, на открытом огне жарятся громадные бычьи туши, рядом пекут хлеб…

Простонародье будет гулять, будет гулять и королевский двор, а вот у Риния на душе тоскливо. И даже рука жены, лежащая поверх его кисти, ничего не меняет.

Тоскливо, грустно, тошно…

– Лера всегда была твоей любимицей…

Риний склонил голову, в очередной раз думая, что не прогадал с женой. Даже если она страшна, как смертный грех – не прогадал. Вивиан умна, тактична, воспитанна, она знает, когда говорить, когда промолчать. И Лера пошла в нее, авось это поможет дочери при Аллодийском дворе.

– Тяжко на душе. Тоскливо…

Вивиан сочувственно вздохнула. И произнесла много умных и правильных слов. О том, что дети взрослеют, что надо уметь их отпускать, что рано или поздно любая птица покидает гнездо, что дочка обязательно будет счастлива…

Его величество слушал и даже кивал. А на душе все равно лежал невидимый, но очень весомый камень. И спадать не собирался.

Предчувствие?

Кто ж его знает…

* * *

Плохо было и Дилере Эларской.

Изобразив приступ морской болезни, она ушла в свою каюту – и от души разрыдалась.

Да так, что сама остановиться не смогла, и верная компаньонка часа два отпаивала принцессу холодной водой, а потом еще и примочки прикладывала к опухшему до лунообразного состояния лицу. И даже про себя не ругалась.

Девушку понять можно.

И страшненькая, и умненькая, и едет к жениху-красавцу, про которого известно много… разного, в том числе и о последнем скандале, такое не скроешь…

Поневоле переживать начнешь. Хорошо еще, если морская болезнь пощадит… А может, и плохо. Страдания телесные очень хорошо отвлекают от душевных. Когда тебя тошнит, переживать, как тебя там жених воспримет, просто некогда.

Но морская болезнь Дилеру пощадила, зато душевных терзаний ей с лихвой досталось за время плавания. Увы…

Аланея, королевский дворец

Когда ты королевский дознаватель, ты можешь многое.

Но не все, нет, не все.

И в королевский дворец путь тебе хоть и не заказан, но кто станет с тобой разговаривать. Ты ведь Шефар. Просто Шефар.

Вот будь ты Шефрийский, к примеру, тогда – да, ты был бы ровней всем этим напыщенным господам и дамам. А так…

Ты ровня слугам. И к слугам входить можешь. Но тут начинаются свои тонкости.

Расследование должно быть тайным. А потому…

Не будет тебе ни поддержки, ни помощи. Твой начальник, и то не знает ничего о расследовании. А действовать как?

А единственным способом, которым мужчина может проникнуть куда угодно, не вызывая подозрений. Через женщину.

Милая горничная Лизон Калан уже давно состояла с Варсоном в самых что ни на есть близких отношениях. Товарно-денежных. Чувства в этом случае ненадежны, что-то не понравилось или, наоборот, понравилось, но у другого – и конец чувствам, а информацию получать все равно надо.

Лизон же копила себе на приданое, копила всеми способами и не пренебрегала ничем.

Благородный господин позвал девушку потереть ему спинку? Отлично, поможем с удовольствием, только пусть не забудет расплатиться.

Благородная госпожа? А, никакой разницы. Главное – не пол, главное – деньги!

Передать записочку? Подарок? Легко.

Украсть что-то?

Нет, вот красть Лизон не решалась. А подсыпать разную дрянь или делать то, на чем ее не могли поймать, – спокойно. Нельзя же доказать, что именно услужливая горничная подмешала в крем для лица какую-нибудь травку, от которой благородная маркиза прыщами покрылась в три ряда? Никак нельзя.

Варсон же предложил Лизон деньги вовсе уж за пустячную услугу. Сказать, что он – ее ухажер. Не надо с ним гулять, спать, оказывать любые знаки внимания. Он просто любит неприступную Лизон и страдает от ее гордости и непорочности.

Девушка хмыкнула.

Но… а что она теряет? Где работает Варсон, она знала. У всех королевских дознавателей при себе были бляхи с королевским гербом и несколькими личными символами. И подделывать их…

Решались.

Целых два раза.

Но глава департамента Дознания такого не любил, и пойманных негодяев показательно сварили в масле на главной площади, после долгих пыток. И тех, кто подделывал жетоны, и тех, кто пользовался подделками. Намек городским дном был понят правильно.