Зеркало наших печалей

Она только что покинула одичавший из-за войны город, где оказалось почти невозможно обиходить трех малышей, а теперь оказалась в некоем подобии цыганского лагеря. Палатки, веревки, натянутые между деревьями, соломенные тюфяки, нагромождение ящиков, жаровня, огород, серые трубы, доставляющие воду, загон с волооким теленком, четыре свиньи и огромный военный грузовик с брезентовым кузовом с красным крестом на крыше и металлической лестницей. Повсюду сновали деловитые мужчины и женщины, сохло белье, кто-то накрывал обед на поваленных надгробиях, кто-то прямо на траве чистил только что выловленную рыбу. Справа, в «уголке старейшин», на стульях и креслах отдыхали очень пожилые люди, а слева, в уличном «манеже», играли дети: брызгались водой, бегали, падали, визжали, потом появилась пожилая женщина в черном халате и сделала им внушение – строго, но необидно.

– Добро пожаловать в дом Господа, сестра, – произнес чей-то голос за спиной у Луизы, она обернулась и встретилась взглядом с молодым священником (на вид она дала бы ему лет тридцать, не больше). Он улыбался весело и открыто, вселяя радость в сердце собеседника, глаза под тонкими бровями сверкали, волевой подбородок сделал бы честь киноактеру.

– Так, что тут у нас?

Сестра Сесиль озабоченно щупала животик девочки.

– Я не смогла ее правильно накормить… Она не…

– Дадим бутылочку, и все наладится, не волнуйтесь.

Монахиня отправилась по своим делам.

– Вот и прекрасно, – обрадовался отец Дезире, – Алиса займется вами, а когда этот ангел насытится, мы найдем для вас свободный уголок. Мальчиками я займусь сам. Они ведь близнецы, я не ошибся?

– Эти дети не мои… – начала объяснять Луиза, но священник уже убежал.

За часовней обнаружились импровизированные ясли: на веревках сохли пеленки, на столе вперемешку стояли бутылочки, коробки с тальком, мыльницы, лосьоны, стиральный порошок, валялись соски.

Луиза перепеленала малышку. Алиса приготовила бутылочку со смесью, проверила температуру тыльной стороной ладони, и молодая женщина бросила завистливый взгляд на ее пышную грудь.

«Везет же некоторым…» – думала она, в очередной раз сражаясь с подгузником.

– Будет удобнее, если эту по́лу завернуть вот сюда…

– Конечно, я просто устала и плохо соображаю…

– Потом вниз и снова наверх…

Девочка наконец-то превратилась в «куколку».

– Как ее зовут?

– Мадлен.

– А вас?

– Луиза.

Последовала церемония кормления, и Мадлен жадно выпила все до последней капли.

– Пойдемте, – сказала Алиса, – там будет удобнее.

Отец Дезире, вооружившись молотком, поправлял загон, за которым лежали хрюшки. Они сели на каменную лавку у входа в часовню, и вечер окутал их летними сумерками.

Луиза обвела взглядом лагерь:

– Впечатляет…

– Еще как, – согласилась Алиса.

– Я о вашем аббате.

– Я тоже…

Они обменялись улыбками.

– Откуда он?

– Я не очень хорошо поняла… – Алиса нахмурилась. – Он говорил, но… Да какая разница, главное – он здесь! А вы откуда?

– Из Парижа. Мы уехали в прошлый понедельник.

Девочка срыгнула и мгновенно снова заснула.

– Из-за немцев?

– Нет…

Луиза ответила слишком быстро. Как она могла объяснить чужому человеку, что отправилась на поиски сводного брата, о существовании которого узнала несколько дней назад? Вряд ли Алиса поймет, какие побуждения заставили молодую парижанку искать мифического родственника на дорогах войны в компании старого ресторатора в растоптанных домашних туфлях.

– В общем, да… Из-за них.

Алиса рассказала ей все, что знала о лагере, который отец Дезире построил своими руками. Говорила она о священнике с восхищением и некоторой долей иронии.

– Он вас забавляет? – удивилась Луиза.

– Вы меня поймали! Все зависит от угла зрения. С одной стороны, он священник, с другой – ребенок. Никогда не знаешь, кто возьмет верх в ту или другую минуту. Это похоже на магию.

Алиса помолчала, подбирая слова, и все-таки решилась спросить:

– У ваших детей… Вы замужем?

Луиза покраснела, открыла было рот и не нашлась, что сказать. Алиса указала на часовню:

– Ваши близнецы там. Днем самых маленьких собирают под крышей, с ними возятся три женщины, по очереди.

– Я могла бы поучаствовать…

Алиса улыбнулась:

– Вы только что добрались сюда, отдышитесь, а там посмотрим.

49

Первую ночь они провели в амбаре, поужинав украденными фруктами и сырыми овощами. Мишель понюхал человеческую еду и скрылся в темноте.

Солома пахла прекрасно, вокруг все было спокойно, и Габриэль мог бы уснуть почти счастливым, если бы не нога.

– Думаешь, он вернется? – озабоченно спросил Рауль.

Габриэль решил быть честным:

– Пес проголодался, и ему придется поохотиться, что будет потом, я не знаю…

Время от времени по полу пробегала мышь.

– Почему ты порвал письмо? – Габриэль все-таки не удержался от вопроса.

– Надоело все время о нем думать… Не помогло – мысли никуда не делись.

– Из-за…

– …этой мерзавки.

– Она так сильно тебя мучила?