Зеркало наших печалей

Габриэль отправился спать очень поздно. Чтобы присоединиться к Раулю, ему пришлось пересечь бо́льшую часть территории лагеря. Тропинка привела его к часовне, где в нефе, трансепте и даже на хорах ночевали десятки людей. Ветхая крыша зияла прорехами, звезды смотрели с неба на людское скопище, но в атмосфере присутствовала…

– Гармония…

Он обернулся.

Рядом, заложив руки за спину, стоял кюре и смотрел на спящих.

– Ну как там ваша нога? – спросил он.

– Майор утверждает, что буду ходить.

– У этого человека мятущаяся душа, но врач он хороший, ему можно верить.

Габриэль поинтересовался состоянием Алисы.

– С ней все в порядке. Ей просто необходим отдых. Эта женщина нужна Господу!

Габриэль обрадовался, но главное беспокойство вызывала у него судьба Рауля. Отец Дезире все понял и сообщил:

– Ваш товарищ тоже хорошо себя чувствует. Шишку он набил огромную, но разве это не подарок Всевышнего – закончить войну с одной-единственной шишкой?

Габриэль кивнул, соглашаясь: они с Раулем отделались легким испугом.

– Во вторник мы встретим господина супрефекта мессой. Если не захотите, не присоединяйтесь. Иисус сказал апостолам: «Не следуйте моим путем. Выберите собственную дорогу, и она приведет вас ко мне».

Отец Дезире издал сдавленный смешок и тут же прикрыл рот ладонью, как ребенок, сказавший глупость.

– Спокойных вам снов, сын мой.

Он перекрестил Габриэля, подкрепив слова жестом.

Ночь прошла мирно. Их устроили недалеко от свиной кормушки – пахло не слишком приятно, животные не успокаивались ни на минуту, рылись в земле, топали, пищали, хрюкали, – но двое вымотавшихся мужчин ничего не слышали. Мишель, к удивлению Габриэля, лежал рядом с Раулем. Он погладил большую голову пса, но кане-корсо даже не пошевелился.

Они проснулись на рассвете, как приучила война.

Когда Габриэль выбрался во двор, Рауль уже сидел с чашкой кофе и гладил по голове Мишеля, привалившегося к его ноге.

– Вижу, ему лучше…

Рауль смотрел хмуро, как в свои худшие дни.

– Не думаю, что надолго здесь задержусь.

Что за нелепость? Куда он собрался? Париж теперь живет по «берлинскому времени». Отец Дезире слышал по радио, что правительство переехало в Бордо. Остается ждать безоговорочной капитуляции, так почему бы не здесь?

Габриэль проследил взгляд Рауля: он смотрел на сестру Сесиль, которая разговаривала с отцом Дезире у дверей часовни.

– Она считает Мишеля слишком прожорливым. Говорит: «У нас и для людей еды не хватает, так что псина явно лишняя».

Рауль сделал последний глоток.

– Сейчас приведу себя в порядок, возьму у лекаря какие-нибудь пилюли и мазь для Мишеля и уйду.

Габриэль хотел возразить, но Рауль развернулся и пошел прочь, за ним потащился Мишель. «Нужно повидать отца Дезире, может, он сумеет уладить дело…» – подумал Габриэль. На тропинке он встретил Луизу – она везла близнецов в «ясли» и на ходу пила кофе.

– Как ваша нога?

– Поправится до следующей войны, во всяком случае, майор в этом уверен.

Она присела на надгробие, сделала приглашающий жест рукой.

– Разве это не… приносит несчастье? – спросил он.

– Вовсе нет. Отец Дезире уверен в обратном. Он говорит, эти могилы наполнены мудростью, так что, сидя, мы исполняем некий экуменический обряд. Или впитываем мудрость из положения сидя.

Луиза покраснела.

– Я даже имени вашего не знаю… – Он протянул ей руку. – Меня зовут Габриэль.

– Луиза.

Он не отпустил ее ладонь. На свете много Луиз, это наверняка совпадение… но письмо, которое на днях получил Рауль, было отправлено откуда-то поблизости, раз его передал аджюдан-шеф…

– Луиза… Бельман?

– Бельмонт, – ответила она, удивившись.

Габриэль вскочил.

И Луиза поняла. Непонятно как, но поняла.

– Я сейчас приведу кое-кого… Дождитесь меня здесь… Прошу вас.

Он почти сразу вернулся со своим товарищем, которому сказал только: «Луиза здесь…»

– Представляю вам моего друга Рауля Ландрада, – срывающимся от волнения голосом произнес он. – Ну ладно, я пошел…

Мы поступим так же. Луизе и Раулю нужно побыть наедине, а нам и так все известно. Но до чего трогательная встреча! Рауль сел рядом с Луизой, молча достал из кармана крошечный клочок бумаги со словом «Луиза» и протянул ей.

Они проговорили весь день, прервавшись один раз, чтобы Луиза могла перепеленать и накормить Мадлен. Рауль хотел узнать о матери все, невероятная история ее депрессии ввергла его в скорбное волнение. Тяжело было думать, что она жила в Париже, совсем рядом, и доктору достаточно было сказать правду: «У тебя есть мать…» Несчастная женщина не знала, что ее ребенок в Нёйи, в трех шагах от нее, в доме, где она работала служанкой… Но подлее всего, что доктор доверил его этой женщине, мачехе, и ни разу за него не заступился! Родной отец!

Ближе к полудню из продуктового рейса вернулся Божий грузовик. Мимо них прошел отец Дезире, остановился, увидел сплетенные пальцы, заплаканные лица и понял: происходит нечто душераздирающее.

– Господь привел вас обоих на одну дорогу, – сказал он. – Вы чувствуете печаль, но Он хотел укрепить и наставить вас.

Священник перекрестил их и удалился.

Луиза отдала Раулю письма Жанны Бельмонт со словами:

– Прочти их…