Зеркало Рубенса

Весь день он чувствовал, что суетится, как дурак. Чтобы успокоиться, решил посидеть на скамейке во внутреннем дворе, где принялся мечтать.

И тут он почувствовал, что сердце его бьется слишком сильно, до боли в груди. Только тогда осознал, что поступок Сусанны можно признать не только слишком смелым, но и странным. А если кто-то увидит ее, когда она будет входить в его дом? Это повредит не только ее репутации, донесут ведь и Роккоксу, а потом наместнице, она может рассердиться. И что скажет Даниэль Фоурмент? А вот что: «Я доверял вам, мэтр, а вы ведете себя недопустимым образом, я мог бы подать жалобу на вас или вызвать на дуэль, но из уважения к вашим заслугам…»

Рубенс вдруг испугался. Надо было утром не прыгать по дому, разгоняя домочадцев и помощников, а послать с верным человеком записку в дом Сусанны с сообщением, что видеться наедине в их положении неразумно. Вдруг, принимая ее в своем доме, он рискует их будущим? У них должна быть впереди прекрасная жизнь!

Но он ни в коем случае не хотел выглядеть трусом в ее глазах. Он должен взять на себя ответственность за то, чтобы их отношения остались в рамках пристойности – это очень важно, ведь он более разумный человек, старший по возрасту…

Старший!

Рубенс подошел к зеркалу и понял: за хлопотами он не позаботился о том, чтобы выглядеть наилучшим образом. Он занялся своей внешностью, без помощи слуг на это ушло много времени; мылся, причесывался, наряжался.

И вот пробило пять.

Он оставил приоткрытой дверь со стороны переулка и сел в кресло в овальном зале, откуда можно было видеть короткий коридор, ведущий к этому входу. В шесть часов он все еще сидел и прислушивался, но слышен был только бой часов во всем доме и на башне за углом. Рубенс все чаще подходил и осторожно выглядывал за дверь, он начал злиться.

«Сусанна так странно улыбалась, когда передавала записку. Она посмеялась надо мной, я никогда не понимал ее!»

Рубенс отчаялся и задремал. Сусанна проскользнула в дом и сразу подошла к креслу, разбудив его.

– Простите меня, сегодня все идет не так. Я ненадолго.

Рубенсу не верилось, что он видит Сусанну в полумраке – в доме, где, кроме них, никого нет. Она вдруг села у его ног на пышные юбки, взяла его ладонь и приложила к своей пылающей щеке.

– Ко мне в дом явился отец, не хотел уходить, – проговорила она тихо. – К нему утром снова заходил Арнольд Лунден.

– Кто это? – едва вымолвил Рубенс; ему хотелось сидеть молча, просто чтобы она держала его руку…

– Жених, сватался ко мне уже два раза, – просто ответила она.

Рубенс не мог понять выражение ее лица – нежное, немного печальное.

– И что ему ответил твой отец?

– Траур по моей матери еще не закончился, да и Лунден – обыкновенный торговец шпалерами. Отцу это не нравится.

Рубенс вскочил:

– А что вы, вы?! Отвечаете этому жениху?

– Я не разговариваю с ним, зачем? – Сусанна отвечала спокойно. – Я его почти не знаю. Через несколько минут я должна уйти, мэтр…

Она встала.

«Действительно, на что мы тратим время!» – спохватился Рубенс, но зачем-то добавил:

– Меня в Брюсселе тоже осаждали настойчивые дамы, все хотят, чтобы я женился на придворной богачке, на титуле, видите ли!

Зачем он заговорил об этом? Неприятно думать о каком-то неравенстве между ними, хотя, судя по всему, Сусанна не придает этому значения. Рубенс верил, что вскоре добьется от эрцгерцогини титула, вот сейчас выполнит ее заказ – и еще раз попросит, признается ей, что собирается вступить в новый брак. Ее светлость наверняка выполнит его просьбу!

Сусанна обошла зал, легко двигаясь в сумерках.

– Здесь все изменилось. Это для герцога вы все вывезли, ведь правда? А Венера осталась, я так хорошо помню ее. Она смешная, ваша Венера. – Сусанна придвинулась к картине вплотную. – Венера с зеркалом… в ней будто тоже что-то изменилось, нет?

Надо было приказать Марии зажечь свечи, но Рубенс не хотел тратить драгоценные мгновения. Он мечтал коснуться ее плеча, погладить шею Сусанны. Вместо этого он спросил:

– Что смешного ты находишь в Венере?

– В картине словно две части, как в музыке – две мелодии в одной пьесе. Одна – про зеркало, и оно необыкновенное, ее зеркало…

«Она удивительная, моя Сусанна, нет такой другой женщины, все чувствует и все способна понять! – мысленно восхитился Рубенс. – Скоро я расскажу ей про зеркало и признаюсь, что теперь для меня только она, моя Сусанна, – живительный источник! А может, я смогу вернуть зеркало и тогда расскажу ей о нем?»

– А вторая часть?

– Меня всегда удивляло: в зеркало смотрится одна женщина, а отражается в нем другая. Будто в зеркале лицо итальянки, а здесь, перед нами – профиль фламандки. Посмотрите сами!

Рубенс вглядывался в картину, однако в комнате было почти темно.

– Я схожу за огнем на кухню! – сказал он, но остался стоять рядом с Сусанной.

– Ну, а другая часть – нижняя! Никогда не могла понять, почему у нее такая толстая задница! – Сусанна расхохоталась, словно крестьянская девчонка на ярмарочном представлении, приседая и хлопая себя по бедрам.

– Огромная! Не обижаетесь? Нет?..