Зеркало войны

– Уже, командир. Эльтц просил отчитаться перед вами, ему самому сейчас некогда.

Рид и не подумал возмущаться. И так понятно – все будут заняты по уши. А уж Эльтц, с обозом, госпиталем, кухней и прочим, сейчас вообще крутится втрое.

– И?

– Хреново, командир. Эти козлы… то есть степняки… они тут сидят достаточно давно, подожрали почти все, совершали рейды по деревням… короче, жратвы и лекарств, считай, нет.

– Хреново, – согласился благородный маркиз. – Еще что?

– Ну, загадили они, что могли, кое-что растащили, но не пожгли. Зато нам досталась вся конюшня, а это больше сотни лошадей.

– Ну и чего думать? Пустите их на конину, – огрызнулся Рид. – Там эти, степные лошадки?

– Да, командир.

– На них все равно никто кроме хозяина ездить не сможет. Так что зарезать штук двадцать, разделать и пожарить мяса. Хоть пожрем разок. Свои припасы сэкономим.

Станс кивнул.

– Передам Эльтцу. Теперь по степнякам – в крепости нашли еще с десяток вусмерть пьяных, валялись, где придется.

– Выкинули?

– Ага, со стены. Командир, мне нужен план подземных ходов, мало ли кто там остался?

Это было справедливым требованием. А спать-то как хотелось…

– Ладно. Сейчас дождусь отчета от остальных, и покажу тебе ходы, которые сам знаю и помню, – согласился Рид. – А пока передай Эльтцу мое распоряжение насчет конюшни. Пусть отберет лошадок похуже… кстати, почему их так мало?

– Так это ж десятничьи и сотничьи кони, – не удивился Станс. – Я тут нашел, кого расспросить, ну вот! У обычных степняков лошадки похуже, они и паслись тут неподалеку, на лугах. А этих честь честью в стойла поставили.

Рид кивнул.

Для него эта информация сильно ничего не меняла. Хоть так, хоть этак, сесть на степнячьего коня может только его владелец. Остальных сбросят, затопчут и закусают. Без размышлений. Так что… на мясо! И – точка. У него отряд, ему людей хоть чем, но надо накормить…

Станс ушел, Рид сидел и слушал, как под черепом разворачивается миниатюрная кузница. Было даже не больно, это какое-то другое состояние, когда ты не просто привык к боли. Скорее удивишься – как это без нее? Разве ж так бывает?

По докладам положение получалось гнусным.

Из пятисот человек осталось двести двадцать шесть. Ранены – все. В строю могут оставаться двести девять, остальные в таком состоянии, что даже кинжал не удержат.

Под стенами – скоро будет тридцать тысяч. Стократный перевес. Замечательно!

Еще в крепости шестьдесят гражданских. Ладно, сорок. Мужики, пусть даже крестьяне, могут пригодиться в войске. Вопрос – куда девать баб?

С собой их точно не потащишь, но ведь и тут не оставишь.

Рид не собирался оставаться в крепости на верную смерть. Мог бы, знай он, что Иллойский рядом. Мог продержаться или хотя бы попробовать…

Но держаться, не зная, что и когда будет?

Ну уж – нет!

Он еще из вредности всем степнякам нервы перемотает!

Доран уже захватили, теперь на очереди Ланрон!

А что?

Есть еще какие-то варианты?

Маркиз, вы не сошли с ума?

Вы знаете, нет… я в него просто еще не приходил.

* * *

Под стенами крепости так же нудно и неинтересно бесновались степняки.

Ланс Даран установил свои баллисты, дополнив уже имеющиеся – степняки не стали их разрушать, это ж теперь их имущество, и примерился.

Нормально, много кого достанем!

Интересно, что планирует командир?

А с другой стороны… все равно Ланс с ним пойдет до конца!

Инженер вылез из-за зубца, примерился – и помочился вниз, удачно попав на слишком неосторожного степняка.

В ответ прилетела стрела.

Не попала, правда, но заставила Ланса задуматься над более насущным вопросом. Пойти, поискать башенку – или тыл щитом прикрыть и на стене пристроиться? Первое безопаснее, второе оскорбительнее… ладно, прогуляемся до башенки.[12]

Заодно в арсенал надо заглянуть, посмотреть запас снарядов, а то их уже к концу подходит… вот ведь твари!

Никаких запасов не хватит!

Ланс плюнул вниз и поспешил по важному делу. Может, ему повезет, и арсенал не разграбили? Вот бы так и оказалось?

Мария-Элена Домбрийская

Плавание на средневековом корабле – штука скучная.

Если тебя не укачивает, то ты либо прогуливаешься по палубе (пятнадцать шагов в любую сторону) в сопровождении охраны, либо сидишь в каюте и вышиваешь. В их случае – вяжешь.

И с ума сходишь от тоски.

Малена-то держалась, у нее были Матильда и другой мир, а все остальные тосковали, грустили и устраивали истерики.

Кроме Ровены.

Та приглядывалась к хозяйке и только под конец плавания решилась с ней поговорить.

– Ваша светлость, я прошу вас уделить мне несколько минут для разговора.

– Слушаю? – подняла брови Малена.

– Я могу просить вас, чтобы все осталось только между нами?

– Ровена, ты давно заслужила мое доверие, – Малена смотрела спокойно и серьезно. – Очень давно. Поэтому все, что ты мне расскажешь, останется между нами, и только между нами.

– Благодарю вас, ва…

– Малена. На людях – ваша светлость, наедине можешь называть меня Маленой, – разрешила герцогесса.

– И снова – благодарю.

Ровена прошлась по каюте, разгладила складки на юбке, подумала пару минут.

– Не знаю, с чего лучше начать, ваша светлость.

– С начала, дорогая моя. С начала.