Зеркало войны

– Угу… что в этом случае делают кровные родственники?

– Падают в ноги королю.

– Они могут это сделать? К ним прислушаются?

– Не знаю…

– Тогда уступи место, сейчас будем все разъяснять.

Малена повиновалась, и сквозь серые очи средневековой герцогессы на Ровену взглянула девчонка из двадцать первого века. Века крючкотворства и казуистики.

– Я правильно понимаю, Ровена? Тебе не под силу бодаться с родителями твоего супруга, и ты просишь, чтобы это сделала я?

Ровена потупилась.

– Примерно так.

– Ты получаешь помощь, поддержку и защиту. Что получаю я?

Как давно известно науке, если вам начинают говорить о всеобщем благе, доброте, кротости, смирении и добродетели, значит кто-то собирается крупно нажиться за ваш счет. А разговоры – это такая прелюдия перед крупным церебральным сексом. Поэтому Матильда всегда была сторонницей взаимной выгоды.

Ты мне – я тебе.

Это не означало отказа от бескорыстной помощи, Матильда помогала и не ждала ничего для себя, но! Не в ущерб себе и своим интересам.

Цинично?

Ну так выживите самостоятельно. В одиночку, в неполных восемнадцать лет!

Ровена вздохнула. Видимо, этот пункт был самым хлипким.

– Я отслужу.

Матильда молчала.

Цитаты из Филатовского «Федота-стрельца» все равно тут никто бы не понял. «Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу…», ага, оно и в другом мире такое… генеральское.

– Мой ребенок будет наследником состояния, а я – его мать. Это укрепит и ваши позиции. Сейчас, да и потом, когда он подрастет, мы сможем что-то придумать. У вас ведь тоже будут дети…

– Будут…

Долгосрочный союз казался интереснее. Что ж, посмотрим. Но…

– Ровена, а с кем я должна буду за тебя сцепиться?

Женщина замялась. Матильда ждала, молча и не подталкивая. Наконец, Ровена подняла голову, поглядела в глаза Малене и улыбнулась одними кончиками губ.

– Отец моего мужа – маршал Аллодии. Артан Иллойский.

– Б…

Матильда не ругалась. Но иногда неопределенные наречия из русского языка оказывались как нельзя более кстати.

– Иллойский? Маркиз Иллойский?

Ровена опустила глаза.

– Нет, – подумав, подвела итог Матильда, – это полный п…ц! Ро, как ты себе это представляешь? Ему под полтинник, он маршал, у него куча прихлебалов и лизоблюдов, а против него – я? Сопля восемнадцати лет без связей и со своим неотразимым обаянием?

– Может, еще и делать ничего не придется?

Жаль, что верить в это ни у кого из женщин не получалось.

– Ладно, – вздохнула Матильда. – Если его величество примет у меня клятву верности и признает меня герцогиней, я приму над тобой опеку. А там посмотрим, у кого х… хвост длиннее. Но я тебя честно предупреждаю, моего влияния тоже может не хватить.

Ровена улыбнулась одними губами.

– А чьего еще, ваша светлость? У меня знакомых герцогов нет…

– А твоя мать?

– Моя мать… не думаю, что она поедет сюда из Саларина. Да она и не герцогиня, и никогда не была. Обычная шлюха, только не кабацкая, а придворная.

– Зато оплачивается не в пример лучше, – хмыкнула Матильда.

Женщины переглянулись – и принялись истерически хохотать.

– Ладно, – махнула рукой Матильда. – Не унывай, прорвемся. Может, ты еще и девочку родишь?

– Мне почему-то кажется, что будет мальчик. И живот огурцом, и на соленое тянет…

Ага, приметы.

Они такие приметы… живот, огурчики… УЗИ бы сюда, но где взять Рентгена? Или кто там его открыл? Матильда крайне слабо представляла себе и процесс, и результат, но идея ей стала интересна.

А что, если…

Не надо изобретать порох. Надо просто перекатать несколько дюжин справочников по медицине. Убить-то каждый может, а вот вылечить… и опять же, пенициллин получить…

Фенол, он же карболовая кислота, стрептоцид, еще йод…

А ведь есть шансы! Надо, надо подумать!

– И это будет цениться? – задумалась Малена.

– А что может быть ценнее здоровья и жизни?

Что ж, сама по себе Малена вряд ли могла соперничать с маршалом. Но если доказать свою полезность королю? Тут еще вопрос, кого поддержат и на каких условиях будут договариваться. Так что – поборемся!

Через два дня, если море будет благосклонно, «Веселый шервуль» причалит в Аланее.

Рид, маркиз Торнейский

Порядок в крепости удалось навести только часам к девяти утра. К этому времени под стены уже пожаловал авангард кал-рана Мурсуна. Приветствовали их с искренней радостью. Со стен полетел разный мусор – кости, сапоги, камни, кто-то даже попал.

Степняки разразились негодующими воплями.

Бывшие пленники ответили им со стен, вразнобой, но однозначно, желая сдохнуть как можно более мучительно.

Рид даже не пошел смотреть. А чего он там не видел?

Степняки?

Да и шервуль с ними, со степняками, у него дел по горло.

Надо еще обследовать потайные ходы.

Но прежде чем Рид распорядился найти Станса, тот нашелся сам – и не в одиночестве.

– Командир, можно?

– Можно, – согласился Рид. – А это кто?