Зерно правды

— Любишь птиц, — продолжал ведьмак, — но это не мешает тебе перегрызать глотку людям обоего пола, так? Поистине, ты и Нивеллен! Красивая бы из вас была пара, чудовище и вампирка, хозяева лесного замка. Подчинили бы вмиг всю округу. Ты, вечно жаждущая крови, и он, твой защитник, убийца по первому зову, слепое орудие. Но сперва он должен был стать настоящим чудовищем, а не человеком в маске чудовища.

Большие, чёрные глаза сузились.

— Что с ним, черноволосая? Ты пела, значит пила кровь. Применила последнее средство, значит тебе не удалось покорить его разум? Я прав?

Чёрная головка слегка наклонилась, почти неприметно, а кончики губ поднялись ещё выше. Маленькое личико приобрело жуткое выражение.

— Сейчас ты, наверное, считаешь себя хозяйкой этого замка?

Кивок, на этот раз более различимый.

— Ты — муль?

Неторопливое отрицательное движение головой. Раздавшееся шипение могло исходить только из бледного, кошмарно усмехающегося рта, хотя ведьмак не заметил, чтобы тот двигался.

— Альп?

Вновь отрицание.

Ведьмак отступил, сильнее стиснул рукоять меча.

— Это значит, что ты…

Уголки губ начали подниматься выше, ещё выше, рот раскрылся.

— Брукса! — крикнул ведьмак, бросаясь к фонтану.

Из-за бледных губ блеснули белые, остроконечные клыки. Вампирка взметнулась, выгнула спину, как пантера, и закричала.

Волна звука ударила в ведьмака как таран, лишая дыхания, сминая рёбра, пронзая уши и мозг шипами боли. Опрокидываясь назад, он успел ещё скрестить руки в Знак Гелитропа. Колдовство в значительной мере смягчило удар спиной о стену, но и так у него потемнело в глазах, а остатки воздуха вырвались из лёгких вместе со стоном.

На спине дельфина, в каменном круге высохшего фонтана, на том месте, где только что сидела миниатюрная девушка в белом платье, вытягивал поблёскивающее тело огромный чёрный нетопырь, раскрыв длинную узкую пасть, наполненную белизной острых как иглы зубов. Перепончатые крылья развернулись, беззвучно захлопали, и существо ринулось на ведьмака как стрела, выпущенная из арбалета. Геральт, чувствуя во рту железистый привкус крови, выкрикнул заклятие, выбрасывая перед собой ладонь с пальцами, раскрытыми в Знаке Квен. Нетопырь, шипя, резко повернул, с хохотом взмыл вверх и тут же спикировал отвесно вниз, целя точно в шею ведьмака. Геральт отпрыгнул в сторону, ударил и не встретил препятствия. Нетопырь плавно, грациозно, поджав одно крыло, развернулся, облетел его и снова атаковал, широко раскрыв зубастую пасть. Геральт ждал, вытянув в сторону чудовища меч, держа его двумя руками. В последнее мгновение он прыгнул — не в сторону, а вперёд и ударил наотмашь так, что завыл воздух. Промахнулся. Это было настолько неожиданно, что он выпал из ритма и на долю секунды опоздал с уклоном. Почувствовал, как когти бестии разрывают ему щёку, а бархатное влажное крыло хлещет по шее. Повернулся на месте, перенёс тяжесть тела на правую ногу и рубанул резким взмахом назад, снова не попав в невероятно увёртливую тварь.

Нетопырь забил крыльями, взвился, полетел к фонтану. В тот момент, когда загнутые когти заскрежетали о камень пьедестала, отвратительная, слюнявая пасть уже размывалась, менялась, исчезала, хотя появлявшийся на её месте бледный ротик по-прежнему не скрывал смертоносных клыков.

Брукса пронзительно завыла, модулируя голос в ужасающий напев, вытаращила на ведьмака переполненные ненавистью глаза и закричала снова.

Удар волны был таким могучим, что проломил Знак. В глазах Геральта заплясали чёрные и красные круги, в висках и темени застучало. Сквозь сверлящую уши боль он начал слышать голоса, плач и стоны, звуки флейты и гобоя, шум вихря. Кожа на его лице иззябла и занемела. Он упал на одно колено и затряс головой.

Чёрный нетопырь беззвучно плыл по воздуху к нему, на лету разевая зубастые челюсти. Геральт, хотя и ошеломлённый волной крика, среагировал инстинктивно. Поднялся с земли, подлаживая темп движений под скорость полёта твари, сделал три стремительных шага вперёд, уклон и полуоборот, а после — быстрый, как мысль, двуручный удар мечом. Остриё не встретило сопротивления. Почти не встретило. Он услышал крик, но на этот раз это был крик боли, вызванной прикосновением серебра.

Брукса, воя, трансформировалась на спине дельфина. На белом платье, чуть выше левой груди, появилось алое пятно под разрезом размером не больше мизинца. Ведьмак заскрежетал зубами — удар, который должен был располовинить тварь, оказался царапиной.

— Кричи, вампирка, — прохрипел он, утирая кровь со щеки. — Выкричись. Потрать силы. И тогда я отсеку твою прелестную головку!

Ты. Ослабнешь первый. Колдун. Убью.

Рот бруксы не двигался, но ведьмак слышал слова отчётливо. Они раздавались в его мозгу, взрываясь, глухо звеня, повторяясь эхом, как из под воды.

— Увидим, — выцедил он и пошёл, наклонившись вперёд, в направлении фонтана.

Убью. Убью. Убью.

— Увидим.

— Вереена!