Зерои

Итан таращился на Тибо. Казалось, Тибо декламирует отрывок из странной современной пьесы. Даже его голос изменился.

Тибо продолжал:

– А что самое смешное, что ты веришь, будто твое внутреннее спокойствие и есть дзен, который ты обрел. Нет! Это – холодная ярость, загнанная так глубоко внутрь, что ты сам ее не видишь. Но ты чувствуешь каждую секунду, верно?

В комнате воцарилась тишина, а Итана осенило.

– Это то, что я сказал тебе прошлым летом, да? Как ты все запомнил, Ти?

– С тех пор это крутилось у меня в голове, снова и снова.

Тибо запустил по полу чипс.

– Кстати, Итан, то, что ты говорил в тот день, едва не заставило меня кого-то убить. Слова действительно на такое способны.

И его лицо на секунду вспыхнуло безудержным гневом. На Итана.

– Извини, Ти. Я и не подозревал, что голос такое начнет вытворять. И я ужасно разозлился на Нэта…

Но теперь сделалось понятно, почему Тибо живет в отеле. Про него забыла его собственная семья! Вот бедолага!

– Они что, отдали твою комнату бабке? – поинтересовался Итан.

– Когда я лежал в больнице, бабушка приехала погостить, и ей надо было где-то жить. А когда она поселилась в доме, там оказалось шесть человек. Сформировалась группа, которая напрочь забыла обо мне. Получилась «Дуга», как говорит Нэт.

– Кошмар… – протянул Итан. Он вдруг порадовался, что его дар действует строго один на один. Нет дурацкого эффекта толпы, как у других зероев.

Тибо вздохнул.

– Но прошлым летом хуже всего было не то, что ты сболтнул. Я, если честно, обрадовался, что хоть кто-то озвучил вслух мои переживания. Как будто меня наконец заметили. Иногда мне хочется опять тебя разозлить – тогда я бы убедился, что голос никогда не забудет моих тайн. Наверное, людям хочется понимания, хотя порой оно и причиняет боль. Так пес приползает обратно к хозяину, который его бьет.

– Да…

Итан еще никогда не чувствовал себя настолько отвратительно. Тибо прямо-таки мечтал, чтобы про него говорил голос, – и с какой стати? Он думал, что сам Итан ничего не запомнит, но голос даст Тибо крохотную надежду, и его не забудут окончательно…

– Ти, все, что ты сейчас рассказал, навсегда в голове останется, клянусь! И вовсе не затем, чтобы тебя изводить! Я тебе как друг говорю…

– Неужели? Докажи!

– Пожалуйста! – выпалил Итан. – Э-э… а как?

Тибо посмотрел в окно.

– У меня уже во рту воняет от «Красного скипетра». Мне надо принять душ и как следует почистить зубы. Я закрою обе двери, и ты даже шум воды не услышишь. А когда я выйду из ванной – посмотрим, сумеешь ли ты меня узнать.

Итан сглотнул. Это продлится минут десять, не меньше. А если ничего не получится? Может, Тибо вернется в комнату, а Итан тупо уставится на него – и тогда все, что они искренне, от души говорили, просто-напросто испарится.

А самое мерзкое, что в таком случае его голос окажется лучшим другом для Тибо.

Тогда Итан провалит «экзамен».

– Да пожалуйста, – небрежно ответил он. – Иди, мойся не спеша.

Тибо пронзительно взглянул на Итана. Возможно, он предчувствовал разочарование. Но Итан лишь хмыкнул.

– Ладно, – произнес Тибо.

Он встал, направился к себе в спальню и плотно прикрыл за собой дверь.

– А я жду, Ти, – тихо проворчал Итан себе под нос. – Ти – мой дружбан.

Он машинально потянулся за приставкой, но погрузиться в игру было смерти подобно. Поэтому Итан вскочил и принялся расхаживать по комнате, чтобы улучшить мозговое кровообращение.

– Тибо – мой дружбан.

Итан представил себе пристальный взгляд голубых глаз, длинные волосы, разочарование на лице, если Тибо обнаружит, что Итан о нем забыл…

– Он решил принять душ и почистить зубы.

Итан уставился в окно. У него до сих пор голова шла кругом оттого, что Кембрия лежала у него перед глазами. Вон и Айви-стрит – небось, Крейг рыщет там, готовый размазать Итана по стенке, если они пересекутся.

– Я постараюсь увидеть тебя первым, – буркнул Итан.

А если отсюда монетку кинуть, ею можно человека убить? Итану всегда казалось, что вряд ли… А если ботинок – тогда и результат будет налицо…

А если такого мордоворота, как Крейг?

Нет! Крейга – разве что диваном…

Он опять отвлекся! Он должен думать не о Крейге, а о ком-то другом!

Итан посмотрел на свою ладонь. Чернила давно стерлись, размазались по руке, вспотевшей от игрового азарта, но сам жест ему кое-что напомнил.

– Тибо! – громко произнес он. – Тибо ушел, но он вернется. У него во рту воняло от «Красного скипетра».

Ха! Воняло! Итан дыхнул на свою ладонь. Между прочим, у него изо рта тоже несет. Но если он сейчас начнет чистить зубы, то точно забудет про Тибо.

Ничего. Надо оставаться здесь и думать о Тибо.

Он принялся нарезать круги возле мягких кресел, стоящих в середине комнаты. Каждый раз, когда его внимание расплывалось, Итан поглядывал на руку. Привычный жест напоминал ему о Тибо и его истории. Ти только что признался ему, почему он ушел из дома. Родители о нем забыли, и еще что-то насчет бабушки… И про то, как голос мучил его прошлым летом.

Нельзя об этом забывать, иначе получится, что Итан плохой друг.

А где же Ти? В магазине, что ли?

Итан замер, чувствуя, как по руке ползет струйка пота. В какой еще магазин?