Zettel

Что же я должен ему ответить? Конечно, жизнь тех людей должна во многих отношениях быть схожей с нашей, и об этих сходствах я ничего не говорил. Но суть в том, что их язык, как и их мышление, может быть рудиментарным, что бывает ‘примитивное мышление’, которое описывается через примитивное поведение. Внешняя среда не является ‘мыслительным сопровождением’ речи.

100. Предположим, человек выполняет работу, в которой нужно сравнивать, пробовать, выбирать. Скажем, он производит из определенных материалов какой-то предмет обихода подходящими для этого инструментами. И здесь все время встает проблема «Должен ли я для этого взять именно эту заготовку?» – Одна заготовка отбрасывается, пробуется другая. В порядке эксперимента они собираются, разбираются; пока не отыщется одна подходящая. Весь ход событий можно было бы снять на кинопленку, сделать об этом фильм. Работник, допустим, еще и издает звуки, вроде «гм…» или «ха!» Так сказать, звуки нерешительности, неожиданной находки, найденного решения, удовлетворения, недовольства. Но не произносит при этом ни слова. В фильм могли бы войти эти звуки. Потом фильм демонстрируется мне, и я придумываю для этого персонажа «разговор с самим собой», который соответствовал бы роду его деятельности, ритму работы, его гримасам, жестам, вырвавшимся у него звукам, и который подошел бы всему этому. Следовательно, иногда я заставляю его сказать «Нет, эта штуковина слишком длинная, наверное, другая подойдет лучше». – Или «Ну и что мне теперь прикажете делать?» – «У меня получилось!» – Или «Совсем неплохо!» и т. д.

Если бы работник заговорил, – был бы сфальсифицирован реальный мыслительный процесс, если бы сам работник стал подробно описывать его, допустим, так: «Потом я подумал: нет, так не пойдет; надо попробовать по-другому» и т. д. – хотя он ничего не говорил во время работы и даже не помышлял об этих словах?

Я хочу сказать следующее: может ли он свои бессловесные мысли позже воспроизвести словами? Причем так, чтобы мы, наблюдавшие производственный процесс, согласились бы с такой реконструкцией. – Тем более если бы мы наблюдали за этим человеком не один раз, а неоднократно.

101. Конечно, мы не смогли бы отделить его ‘мышление’ от его деятельности. Мышление никоим образом не является сопровождением работы; как и внутренней осмысленной речью.

102. Если бы мы увидели за работой каких-нибудь существ, чей рабочий ритм, мимика и т. д. были бы подобны нашим, только они не говорили бы, то, вероятно, мы бы сказали, что они способны мыслить, взвешивать за и против, принимать решения. Тут было бы много чего соответствующего деятельности обычного человека. И нет нужды решать, насколько точным должно быть это соответствие, чтобы у нас было право применять понятие «мышления» и к ним.

103. Ну а для чего мы должны были бы принять такое решение?

Мы будем проводить важное различие между теми существами, которые даже самую сложную работу могли бы научиться выполнять ‘механически’, и теми, которые во время работы осмысленно пробуют, сопоставляют. – Но то, что можно назвать словами «пробовать» и «сопоставлять», я способен объяснить опять-таки только на примерах, которые берутся из нашей жизни или жизни, похожей на нашу.

104. Если он, допустим, случайно или во время игры получил некую комбинацию и стал использовать ее как метод для достижения того или иного результата, то мы скажем, что он мыслит. – Тогда как при обдумывании он стал бы просматривать перед своим мысленным взором средства и пути достижения цели. Которые, однако, для этого он должен уже иметь в запасе. Мышление предоставляет ему возможность совершенствования его метода. Или скорее так: Он ‘мыслит’ в том случае, если определенным образом совершенствует свой метод. [Заметка на полях: Как же выглядит поиск?]

105. Можно было бы также сказать: кто-то мыслит, когда определенным образом обучается.

106. А (можно было бы сказать) и так: кто мыслит во время выполнения работы, тот зачастую включает в нее вспомогательные действия. Слово «мыслить» обозначает не эту вспомогательную деятельность, так же как мышление не является речью. Хотя понятие ‘мыслить’ построено по образцу воображаемой вспомогательной деятельности. (Так, можно было бы сказать, что понятие дифференциального отношения образовано по типу частного идеалов.)

107. Такие вспомогательные действия не являются мышлением; однако мышление представляют себе как поток, который должен протекать под поверхностью этих вспомогательных средств, если только они не являются всего лишь механическими процедурами.