Zettel

В первом случае это означает: у меня нет дополнительной инстанции для понимания того, что я должен делать. Правило все делает само; мне просто надо ему следовать (и следовать – это именно нечто определенное). Например, я не чувствую странность того, что линия мне всегда что-то говорит. – Другое предложение гласит: Я не знаю, что я стану делать; линия мне подскажет.

280. Можно себе представить, что кто-то умножает с подобным чувством, при этом умножает верно; и говорит: «Ну не знаю – теперь правило мне вдруг внушает это!» – на что мы отвечаем: «Конечно, ты ведь действуешь точно по правилу».

281. Сказать, что точки, которые участвовали в этом эксперименте, расположены примерно на этой линии, например на прямой, значит сказать что-то подобное: «С этого расстояния видно, что они как будто лежат на прямой».

Об одном отрезке я могу сказать, что он создает общее впечатление прямой; но не могу сказать этого о линии  ; хотя было бы возможным, чтобы она выглядела как часть более длинной линии, в которой отклонение от прямой затерялось бы. Я не могу сказать: «Эта часть линии выглядит прямой, ибо она может быть частью линии, которая как целое производит на меня впечатление прямой». (Горы на Земле и на Луне. Земля – шар[61].)

282. «Она безответственно внушает мне то или это» означает: я не могу тебя научить, как я следую этой линии. Я не предполагаю, что ты будешь следовать ей так же, как я, даже если следуешь ей.

283. Что означает: понимать, что нечто является приказом, даже если сам приказ еще не понят? («Он имеет в виду: я должен что-то сделать, – но что именно он хочет, я не знаю»[62].)

284. Предложение «Я должен понять приказ прежде, чем смогу действовать в соответствии с ним», естественно, имеет свой смысл; но, опять же, не металогический.

285. Идея понимания, которая при этом предполагается, состоит в том, что посредством слов всё более приближаются к выполнению приказа. – В каком смысле это верно?

286. «Но я должен понять приказ, чтобы иметь возможность действовать в соответствии с ним». Здесь подозрительно это «должен». –

Подумай также о вопросе: «За сколько времени до исполнения ты должен понять приказ?»

287. «Я не могу выполнить приказ, поскольку не понимаю, что ты имеешь в виду. – А, вот теперь я тебя понял». Что тут происходило, когда я вдруг начинал понимать другого человека? Здесь много возможностей. Например, приказ может быть отдан на знакомом мне языке, но с неправильным ударением; и вдруг мне становится ясно верное ударение. Тогда я сказал бы кому-то третьему: «Теперь я его понимаю; он имеет в виду…..» и повторил бы приказ с правильным ударением. И теперь, с правильным ударением, я понял бы его; то есть теперь я не должен схватывать еще и смысл (нечто внешнее предложению, следовательно, бесплотное), но мне было бы вполне достаточно знакомого немецкого дословного текста. – Или приказ был отдан мне на понятном немецком языке, но показался мне нелепым. Потом мне пришло бы на ум одно объяснение; а, вот теперь я могу его выполнить. Или мне могло бы мысленно представляться множество различных интерпретаций, на одну из которых я наконец решился.

288. Если приказ не исполняется – где в этом случае та тень его исполнения, которую ты, как ты сам думаешь, видишь; поскольку тебе мысленно представляется такая форма: Он приказывает то-то и то-то.

289. Если связь того, что подразумевается, может быть установлена до приказа, тогда она может быть установлена и после приказа.

290. «Он выполнил то, что я ему велел». – Почему здесь не следует говорить так: имеет место тождество действия и СЛОВ?! Для чего я обязан отделять их друг от друга тенью? У нас ведь проективный метод. – Однако это разные виды тождества: «Я сделал то же, что сделал и он» и, с другой стороны: «Я сделал то, что он приказал».

291. Проекционные лучи можно было бы назвать «cвязью изображения с изображаемым»; но также и техническими приемами проецирования.

292. Двойственность нашего способа выражения: Если бы нам был отдан зашифрованный приказ и одновременно ключ к переводу его на немецкий, то мы могли бы обозначить следующими словами процедуру составления формы приказа на немецком языке: «выведение из шифра того, что мы должны сделать» или «выведение того, в чем состоит выполнение приказа». С другой стороны, если мы поступим в соответствии с приказом, выполним его, то в определенных случаях и здесь можно говорить о выведении исполнения.

293. Я задаю правила игры. В полном соответствии с этими правилами партнер делает ход, возможность которого я не предусмотрел и который нарушает игру, по крайней мере в том виде, в каком я ее замышлял. Теперь мне следует сказать: «Я задал неверные правила»; и должен изменить или, возможно, дополнить их.

Если так, то есть ли у меня загодя полная картина игры? В некотором смысле: да!

К примеру, я могу не знать заранее, что квадратное уравнение не обязано иметь только действительные корни.