Zettel

574. То, что, по его словам, есть у него, и то, что, по моим словам, есть у меня, хотя мы не выводим этот факт из какого бы то ни было наблюдения, ‒ совпадает ли это с тем, о чем мы делаем вывод исходя из наблюдения за поведением кого-то другого и из его выражения убежденности?

575. Можно ли сказать: Я заключаю, что он будет вести себя так, как он намеревается это делать?

((Случай фальшивого жеста.))

576. Почему я никогда не заключаю от своих слов к возможным действиям? По тем же причинам, по которым я не заключаю от выражения своего лица к своему возможному поведению. – Интересно не то, что я не делаю заключений о своих эмоциях на основании того, как я их выражаю, но то, что по выражению собственных эмоций я не делаю заключений о своих дальнейших поступках, как это делают те, кто наблюдает за мной.

577. Произвольными являются определенные движения с их обычным окружением из намерений, обучения, попыток, действий. Движения, о которых имеет смысл говорить, что они порой произвольные, порой невольные, – это движения в особом окружении.

578. Если некто скажет нам, что он ест непроизвольно, – какие доказательства заставят меня в это поверить?

579. Мы можем вызвать у себя чихание или приступ кашля, но не произвольное движение. И воля не вызывает чихания, как не вызывает и ходьбу.

580. Мой способ выражения[76] вызван тем, что я представлял себе воление как достижение чего-либо, – но не как причинение, а – я хотел бы сказать – как непосредственное, не-каузальное достижение. И в основании этой идеи лежит представление, что причинная связь подобна соединению двух деталей машины в одном механизме, скажем, в последовательности двух шестерен.

581. Является ли предложение «Я делаю все, что в моих силах» выражением переживания? – Одно из различий: говорят «Сделай все, что в твоих силах!»

582. Если кто-то встречает меня на улице и спрашивает «Куда ты направляешься?», а я отвечаю «Не знаю», то он предположит, что у меня нет определенного намерения; а не то, что я не знаю, смогу ли выполнить свое намерение. (Хебель[77].)

583. В чем различие между этими людьми: один проводит линию непроизвольно; другой – с определенным намерением.

А каково различие этих двух случаев: провести линию осторожно и чрезвычайно внимательно; внимательно наблюдать, как моя рука проводит линию.

584. Некоторые различия указать легко. Одно из них состоит в том, что я заранее знаю, как будет двигаться рука.

585. Опыт: обрести новый опыт. Скажем, при письме. В каких случаях говорят, что получают новый опыт? Как употребляется такое предложение?

586. Письмо, несомненно, является произвольным движением, и все же автоматическим. И речь здесь, естественно, не о чувствовании каждого движения при письме. Что-то чувствуется, но это чувство проанализировать невозможно. Рука пишет; она пишет не потому, что хотят, но хотят того, что она пишет. –

За рукой при письме не наблюдают изумленно или с интересом; не пытаются сообразить «Что же она напишет?». Однако не делают всего этого, поскольку как раз и хотели, чтобы она написала именно это. Впрочем, тот факт, что она пишет именно то, что я хочу, вполне может привести меня в изумление.

587. Ребенок учится ходить, ползать, играть. Он не учится играть непроизвольно или по своей воле. Но что превращает его движения в игре в произвольные движения? – Как выглядела бы игра, если бы такое движение было непроизвольным? – Точно так же я мог бы спросить: а что делает это движение игрой? – Его характер и его контекст.

588. Актив и пассив. Можно ли приказать сделать это или нет? Здесь различие может казаться притянутым за уши, но таковым не является. Это напоминает следующее: «Можно ли (логическая возможность) решить сделать это или нет?» – А это значит: Как это окружено мыслями, чувствами и т. д.?

589. «Когда я прилагаю усилия, я ведь что-то делаю, а не просто испытываю некое ощущение». И это так; один велит другому: «Напрягись!» и тот может выразить намерение: «Сейчас я приложу все силы». И когда он говорит «Я больше не могу!», то это не означает «Я не могу дольше терпеть это – например, боль – в своих конечностях». – Но, с другой стороны, люди страдают от напряжения, как от боли. «Я совершенно вымотался» – того, кто так говорит, но при этом двигается так же бодро, что и всегда, просто не поймут.

590. Связь нашей главной проблемы с эпистемологической проблемой воления приходила мне на ум ранее. Когда столь строптивая проблема возникает в психологии, она никогда не сводится к вопросу о фактическом опыте (такого рода вопросы всегда намного проще). Это логическая, а значит, в сущности, грамматическая проблема.