Читаем Зга Профилактова (СИ) полностью

Зга Профилактова (СИ)

- Так ведь если критиком становиться, - проговорил медленно Филипп, с трудом разлепляя веки, мученически ворочая языком, глядя, как в глубокой задумчивости, куда-то поверх головы рассказчика, - то нужно в первую очередь всего себя коренным образом осмыслить, вы же только про свою инаковость, дескать, вы другой... Но и я другой. Все другие. Тут где-то ворочается мой брат - он тоже другой... Заметьте, я мыслю, стало быть, существую. Я вам советую рассмотреть себя, начиная с младых ногтей, и вообще... как рвануться, как затрепетать, вообразив все свое громоздкое происхождение из тьмы веков... и не мелочиться в современности... и воспылать любовью к будущему... И до того сполна подвергнуться самокритике, что мыслить себя уже придется не просто человеком... человеков как воды в море... а натуральным явлением громадного масштаба. Стать вровень с нами, каким-то образом заполнившими этот диван...

- Брат случайно указал на правильный метод... указанный метод открывает в критике разных литературных и общественных явлений путь к невероятной исключительности, к разрушению старого и созиданию нового, - более или менее внятно утвердил Вадим.

- И этот путь, по-вашему, и есть критика? - вяло усмехнулся Федор.

- Нет, - возразил Филипп с мнимой, а может быть, и с какой-то запредельно мучительной серьезностью, - это только становление, и если после него не обернешься вдруг Копытиным, а напишешь что-нибудь обстоятельное о Пушкине или Толстом, тогда уж точно окажешься в положении критика и обретешь соответствующий полноценный статус.

- Но даже и тогда останется риск обернуться вдруг Здоровяковым и тем подтвердить, что критик, он тоже человек... он в положенный час помрет, и еще не факт, что неожиданно встанет из могилы...

Вадим мог бы просто радоваться, что Сонечка все еще не терзает его и не пьет его кровь, и он впрямь радовался этому, а к тому же и впал в назидательный тон, видя, что его спутники ведут себя в сложившихся странных обстоятельствах на редкость глупо и неосмотрительно:

- На что же вы оба так долго уже были взрослыми людьми и даже чего-то достигли, если у вас нет готового осмысления и какого-нибудь полного представления о себе? Здоровяков, Копытин... Что вы городите? Нет, уж лучше сразу как Белинский.

Филипп слабо взмахнул рукой:

- Но Белинский, я слышал, не садился обедать, не решив прежде вопроса о Боге.

- У Белинского было, еще прежде всякого Бога, что он рассовывал бедных литераторов, как ему заблагорассудится: Бальзака - сюда, Купера с Гомером - туда. Кричал Белинский: писать, говорю вам, вот как следовает! Понял? - не без волнения произнес Федор.

- Но возник с тех пор прогресс, о котором так много говорили передовые люди, и критик научился и на себя бросать критические взгляды, - рассудил Вадим. - Я, вот, торговец, у меня магазин, а много чего важного я, тем не менее, не знаю, особенно в искусстве, науке и изящной словесности. Впору мне себя тоже критически рассмотреть. И даже не знаю, с чего начать... Велика опасность - вдруг явится слитность Копытина-Здоровякова?.. Что делать? То ли сесть и подумать, то ли литературу перелопатить, перечитать ее всю, одолеть и - Бог даст - раскритиковать в пух и прах...

- Никакой это не путь, а бред, и смысла в твоих словах, как всегда, мало - сказал Филипп. - Ты будь хотя бы просто продолжателем великих традиций прежнего купечества, ну как бы его тенью, как Рим был в свое время тенью Афин. Найди и почитай соответствующие теме книжки. Включись в удивительный и замечательный процесс своевременного прибавления ума. И вовсе не требуется при этом прилагать большие усилия разума и души, да и к чему бы, спрашивается, их прилагать? Не нужно изобретать велосипед и открывать Америку. Будь совсем прост: подражай преуспевшим. И станешь гениальным.

Все это твердо выговорил Филипп, и Ниткин пристально взглянул на него.

- Вы подозрительно много болтаете, - сказал он. - Нужно еще выпить.

Ниткинские заложники, бессознательно, словно скот, ждущие своего рокового часа, заголосили:

- Не хотим водки с веществом!..

- Не отдаемся на волю...

- Нет такой воли...

- Есть воля к жизни!..

- А водка с примесью обрекает на прозябание...

- Не согласные мы!..

- Хватит болтать чепуху и сопротивляться! - крикнул Ниткин. - Трепыхаетесь тут, как грешники в аду. А час пробил.

Выпили. Ниткин сказал:

- Повторяйте за мной, внушайте себе: мы расслаблены...