Жаботинский и Бен-Гурион

Семенов (Таубман) и Колесников поселились в Хайфе и создали две независимые друг от друга агентурные сети, а Гарбуз обосновался в Румынии. В его задачу входила нелегальная отправка в Палестину еврейских солдат. Колесников организовал доставку из Румынии стрелкового оружия и противотанковых гранат. Кому нелегалы-разведчики передали оружие — до сих пор остается тайной. Судоплатов писал, что в 1937 году, будучи на нелегальной работе в Палестине, Яков Серебрянский, начальник Особой группы внешней разведки при наркоме внутренних дел, завербовал агента в еврейской антибританской праворадикальной организации Штерн, позже переименованной в ЛЕХИ, и в 1946 году Семенов возобновил с ним контакт. Но, возможно, агенты Москвы, специалисты по диверсионной работе, контактировали и с Эцель — недаром ведь, даже когда Бегин стал премьер-министром Израиля, английская контрразведка продолжала подозревать его в связях с советской разведкой и пыталась убедить в этом американских коллег.

В июне Бевин отверг рекомендацию англо-американской комиссии о разделе Палестины на еврейский, арабский и британский секторы (с сохранением за англичанами контроля над Иерусалимом и Негевом). Когда стало ясно, что Бевин преднамеренно обволакивает палестинскую проблему в бесконечные разговоры, Бен-Гурион отдал Хагане приказ возобновить активное сопротивление.

17 июня были взорваны шоссейные и железнодорожные мосты, связывавшие Эрец-Исраэль с соседними странами. Англичане ответили крупномасштабной военной операцией. Она началась 29 июня (в ишуве ее окрестили «черной субботой»), В этот день 17 тысяч человек — полиция и солдаты воздушно-десантной дивизии — танки и бронетехника перекрыли границы Палестины. Была прервана телефонная связь. На всей территории ишува начались повальные обыски и массовые аресты. За 24 часа были арестованы 2718 человек, среди них большинство руководителей Еврейского агентства и Национального комитета. Бен-Гурион избежал ареста лишь потому, что находился в это время в Париже. Удалось скрыться и Снэ, начальнику штаба Хаганы, ушедшему н подполье.

Когда англичанам казалось, что им удалось сломить сопротивление, 22 июля 1946 года боевики Бегина взорвали иерусалимским отель «Царь Давид», в котором располагались центральные учреждения британской администрации. Где удалось достать требуемое количество взрывчатки (отель был полностью уничтожен) — неизвестно, но, возможно, пригодилась помощь питомцев Судоплатова. В будущем, когда Советский Союз перешел на сторону арабского мира, Кремль именовал Бегина террористом и факт сотрудничества с ним, если он имел место, не афишировал.

К осени 1946 года ситуация с беженцами ухудшилась. В лагерях для перемещенных лиц на территории, контролируемой западными союзниками, скопилось более двухсот тысяч выживших в нацистских концлагерях евреев, не имеющих возможности вернуться в свои жилища.

Польша, «прославившаяся» крупнейшими лагерями смерти Майданеком и Освенцимом (гитлеровцы знали об антисемитизме местного населения и довоенных стремлениях польского правительства избавиться как минимум от 2,5 миллионов польских евреев), встретила вернувшихся из эмиграции евреев погромами. Самые крупные погромы, унесшие более 400 жизней, произошли в августе 1945 года в Кракове и в июле 1946-го в Кельце[43]. В Кельце убийства сопровождались лозунгами «Смерть евреям!» и «Завершим работу Гитлера!»

На англичан трагедия польских евреев, продолжающаяся и после войны, не подействовала. По-прежнему по иммиграционным квотам ежемесячно разрешалось въезжать в Палестину не более полутора тысячам беженцев. Это означало, что из двухсот тысяч евреев, скопившихся на Кипре, ежегодно этим правом могли воспользоваться не более восемнадцати тысяч человек, остальные были обречены на годы ожиданий — для некоторых они могли растянуться на десятилетие.

В такой нерадостной обстановке завершался первый послевоенный год. В декабре, с 9-го по 24-е число, в Базеле под председательством Хаима Вейцмана состоялся 22-й Сионистский конгресс (предыдущий, предвоенный, проходил в августе 1939-го). Он вновь объединил все ветви сионистского движения (ревизионисты, одобрив Билтморскую программу, вернулись во Всемирную сионистскую организацию). Однако обстановка на конгрессе не была праздничной. Ситуация с беженцами, ухудшающаяся с каждым днем, усугубила конфликт с Англией. Конгресс проходил на фоне невиданного доселе противостояния ишува и мандатных властей; противоборства сторонников умеренного курса, проводимого Вейцманом и лондонским бюро, и «активистов», возглавляемых Бен-Гурионом и Сильвером, председателем американской секции Еврейского агентства. Сторонники Вейцмана пытались убедить делегатов в необходимости дипломатическими усилиями прийти к политическому соглашению с англичанами, «активисты» — они составляли подавляющее большинство — настаивали на бескомпромиссной вооруженной борьбе.