Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

Подумав, Жак отважился войти в дом номер десять, постучался в дверь к привратнице и вежливо осведомился:

- Не скажете ли вы мне, сударыня, где номер двенадцать по вашей улице?

- Да он давно сгорел.

- А куда девались жильцы?

- Почем мне знать, молодой человек! В ту пору я здесь и не жила. Дом-то сгорел тому лет десять... Вряд ли кто из жильцов остался на нашей улице. Разбрелись кто куда... Впрочем, спросите в доме номер тринадцать

В доме под этим номером Жак решился прямо спросить о Фирмене Одри. Такого имени ни привратница, ни выходившая из подъезда женщина никогда не слыхали.

Жак все же не хотел отступать. Он вышел из темного подъезда, и его ослепили солнечные лучи, игравшие на пустыре. Ему неудержимо захотелось пробежаться босыми ногами по высокой траве, как, бывало, он бегал у себя в деревне.

Посреди пустыря была свалка, ее давно не очищали, и она высилась горкой над зеленой сочной травой. Жак еще издали увидел согбенную мужскую фигуру, стоявшую к нему спиной. Это был старьевщик. В руках он держал длинную палку с крючком На конце. Он ловко выуживал из кучи вываренные белые кости, тряпье, кусочки жести, рваные башмаки. Появление Жака спугнуло черного кота с худыми, впалыми боками. Он встрепенулся, выгнул спину и дал стрекача. А старьевщик был так поглощен своим занятием, что не заметил, как сзади к нему подошел Жак.

- Простите, сударь, могу я вас побеспокоить?

Не привыкший к такому вежливому обращению, человек удивленно обернулся. У него было дряблое, все в морщинах и складках лицо, глаза слезились.

- Вы давно здесь работаете, сударь? - столь же вежливо продолжал Жак.

Человек явно встревожился.

- Давно, очень давно, когда ты еще на свет не родился, - прошамкал он беззубым ртом. - И давно уже мы поделили землю с Одеттой Делэ. Она пришла позже, чем я, и ей достался участок в начале улицы. Пусть он и похуже, но ведь я пришел первый. А здесь я один и никому ничего не уступлю!.. - Старик грозно нахмурил седые брови.

- Да я не о том, - поспешил Жак заверить старьевщика. Но старик не дал ему договорить:

- Я вижу, что одет ты по-господски, а кто знает, что у тебя на уме. С виду ты прост, а может, из молодых да ранний Ты что думаешь, наше дело легкое и всякому по плечу?

Жак решил успокоить старика и рассказать все начистоту.

- Да что вы, сударь, я вовсе не за тем пришел, чтобы вас лишить куска хлеба. Я разыскиваю родственника, который когда-то жил на этой улице. И если вы и в самом деле давно здесь работаете, может, знали жильцов из двенадцатого дома...

- А почему ты меня спрашиваешь, а не кого другого? - все еще подозрительно спросил старьевщик. Но в его голосе уже не было прежней настороженности.

- Да ведь дом-то сгорел, и никого из жильцов не осталось...

- Это так! - сказал сразу успокоившийся старик. - Садись, потолкуем! - И он опустился на траву рядом со зловонной свалкой, не обращая внимания на огромных зеленых мух, взлетевших из кучи нечистот.

"Была не была!" - подумал Жак и, хотя пожалел добротный дядюшкин костюм, сел на траву рядом со стариком.

- Так как же зовут твоего родственника, молодой человек?

- Фирмен Одри!

Услышав это имя, старик опять насторожился.

- А давно ты его не видел? - уклончиво спросил он.

"Надо действовать напрямик! - снова решил Жак. - Иначе я ничего не добьюсь!"

- Я знаю, что его арестовали и увезли. Куда - не известно ни мне, ни другой родне. Вот я и хотел узнать, кто навещал его перед тем, как он исчез, кто из бывших соседей может рассказать о нем и его друзьях. Сам-то я из деревни и потому не знаю, как за это приняться.

Старик обратил к Жаку свои слезящиеся, водянисто-голубые глаза и испытующе посмотрел на него, словно хотел убедиться, говорит ли он правду.

- Хороший человек был Фирмен Одри, - медленно произнес он, - всех в квартале лечил бесплатно, да еще и денег, бывало, на лекарство даст... Я прежде с покойной женой вместе тряпичничал, еще когда Одетта Делэ и носа сюда не совала. Так он, случалось, и жену мою лечил...

Долго и сбивчиво говорил старик, вспоминая свою прошлую жизнь и не упуская случая похвалить Фирмена и послать проклятья на голову Одетты Делэ.

Терпеливо слушая рассказ старика, Жак время от времени вставлял слово, чтобы вернуть разговор к интересовавшей его теме.

- Может, вы знали кого из друзей Фирмена? Может, самого его близкого друга?

- Того, кто его предал? - оживился старик. - Как же не знать! Ведь я не только за этой ямой присматривал, я и дворы подчищал. И всегда-то они бывали вместе, неразлучны...

- А как его звали?

- Дружка-то? Кажись, Робером.

- А по фамилии как?

- Вот этого не помню, да, кажется, и не знал... Был он куда хуже нашего Фирмена, сам толстый, а с лица невидный. Но как приключилась беда с Фирменом, говорят, сватался к его невесте. И вдруг, откуда ни возьмись, у него оказалась карета... Он к Фирменовой невесте в той карете приехал руки просить.

- А она? - с замиранием сердца спросил Жак.

- Она его на глаза к себе не пустила - выгнала! Вот какая девушка была!

- А ее как звали? Может, вспомните? - спросил Жак без всякой надежды услышать ответ.