Жакерия

Д'Апремон. Все равно! Я не хочу умереть в постели, как монах. Мой отец пал при Креси. Все мои предки умерли на поле сражения, а я, последний из рода д'Апремонов, умру в постели!.. Сын мой!.. Бедный мой сын!.. Не думал я, что он умрет раньше меня!

Изабелла. Мужайтесь, батюшка! Не все еще потеряно. Говорят, замок долго может продержаться.

Д'Апремон. Замок Жофруа д'Апремона возьмут измором крестьяне!.. Замок Апремон, против которого выступило когда-то восемьдесят знамен, который устоял против двух тысяч копий!..

Изабелла. Терпеть осталось недолго... Притом нас скоро выручат друзья!

Д'Апремон. Выручат!.. Мятежники говорят правду. Я узнал голову моего старого друга сенешаля и его знамя. Вольные отряды погубили дворянство Бовуази, без их помощи мужики ни за что не выдержали бы первого удара. Пресвятая дева! Рыцари — ведь Сивард рыцарь — присоединились к мужикам и режут дворян!

Изабелла. Пусть они и в самом деле одержали победу, но Бове еще не взят. Если же они осмелятся осадить его, то у монсеньора дофина будет довольно времени, чтобы прислать латников и уничтожить их.

Д'Апремон. Монсеньору дофину и без того трудно водворить мир в своем королевстве. Если б гибель моего замка могла спасти Францию, я охотно бы на это согласился. Но, ах!.. Проклятье! Я болтаю, как женщина, вместо того чтобы быть на своем посту. (Идет к выходу.)

Изабелла. Не ходите, батюшка! Ради бога, не ходите! Чего вы там не видели? Смотрите, вот господин де Монтрёйль возвращается с обхода.

Входит де Монтрёйль.

Д'Апремон(садится). Ну что?

Де Монтрёйль. Ночью еще пятеро наших латников спустились по веревке в ров и сдались мятежникам.

Д'Апремон. Они все меня покинут.

Изабелла. Надо этому радоваться: пятью ртами стало меньше.

Де Монтрёйль. Радоваться нечему. Мятежники узнают от них о нашем положении.

Д'Апремон. А на бовезской дороге ничего?

Де Монтрёйль. Ничего.

Д'Апремон. Мужики не предприняли чего-нибудь нового? Подкопа не ведут?

Де Монтрёйль. Надеюсь, что нет.

Д'Апремон. Они ожидают, что голод заставит нас отдаться в их руки без сопротивления.

Де Монтрёйль(помолчав). Не пойти ли нам на капитуляцию?

Д'Апремон(горячо). На капитуляцию? Как ты смел мне это сказать? Рыцарю, пока он еще дышит, пока у него меч на боку, сдаться мужикам!

Де Монтрёйль. Вы владелец замка, я обязан вам повиноваться. Если вы решили умереть здесь, то и я умру с вами. Но подумайте о дочери.

Изабелла. Батюшка! В случае нужды я сумею умереть. Но отчего вы отвергаете то, на что соглашаются храбрейшие из рыцарей?

Д'Апремон(пожимая ей руку). Я знаю твое мужество, милая Изабелла. Монтрёйль! Я хотел отдать тебе ангела!

Де Монтрёйль(помолчав). Что же нам делать?

Д'Апремон. Нет ли здесь какого-нибудь рыцаря из вольных отрядов, которому мы могли бы вручить наши мечи?

Де Монтрёйль. Они все пошли на Бове.

Д'Апремон. И ты хочешь, чтобы Жильбер д'Апремон отдал свой меч мужикам?

Де Монтрёйль. Ваша дочь...

Д'Апремон. Несчастное дитя! Да будет проклят день, когда твоя мать родила тебя!

Изабелла. Сдаться после славной защиты — в этом позора нет.

Де Монтрёйль. Рыцарские обычаи это допускают.

Д'Апремон. Кто предводительствует этой сволочью?

Де Монтрёйль. Тот, кого они зовут Оборотнем...

Д'Апремон. Убийца, вор!

Де Монтрёйль. Некий Тома, плотник из Жене, и Пьер.

Д'Апремон. Злодей! Бессовестный изменник! И мне отдать ему свой меч! Мне просить пощады... у моего слуги! И ты смеешь мне это предлагать?

Изабелла. Быть может, этот слуга, если он не совсем погибший человек, сохранил некоторое уважение к своим господам.

Д'Апремон. Презренный! Никогда не прикоснется он к рукояти моего меча! Я умру в проломе стены, не испытав этого позора.

Де Монтрёйль. Ваша...

Д'Апремон. Нечего тебе указывать на мою дочь. Я скорее убью ее собственной рукой, чем обесчещу свой род...

Изабелла. О, если вы хотите умереть, убейте раньше меня!

Д'Апремон. Моя Изабелла! У тебя одной здесь мужественная душа.

Изабелла. Но разве это значило бы обесчестить род?..

Де Монтрёйль. Герцог Беррийский, мой грозный сеньор, в злосчастной битве при Пуатье сдался простому английскому стрелку.

Д'Апремон. Это правда... Боже мой! За что ты так унижаешь нашу гордость!

Де Монтрёйль. Истинный христианин безбоязненно встречает смерть, но он не призывает ее.

Д'Апремон. Христианин... Ты рассуждаешь, как монах, а не как рыцарь. Ни твой отец, ни мой не сказали бы этого, как бы они ни были благочестивы.

Изабелла. Послушайте его, батюшка, он говорит правду.

Д'Апремон(помолчав). Неужели же я сам должен выкинуть белое знамя?