Жалкая (ЛП)

Я, конечно же, не сижу на месте, сразу же вскакиваю и иду к столу, мой взгляд устремляется на открытую дверь личной уборной, а затем обратно, когда я наклоняюсь, чтобы камера могла хорошо рассмотреть столешницу стола. Я ничего не трогаю, и более чем вероятно, что там нет ничего важного, но никогда не знаешь.

— Что ты делаешь?

Голос Эвелин прорывается сквозь туман, заставляя мой желудок подпрыгнуть в горле.

Отступив назад, я провожу рукой по волосам.

— Шпионю, конечно же.

Она вскидывает брови.

— Я же сказал тебе оставаться на месте.

Я делаю шаг к ней, пока её задница не прижимается к краю стола, а мои бедра — к её.

— И я не собака, которой можно раздавать команды, милая.

Она ухмыляется.

— С этим бы я поспорила.

Мой член дергается, возбуждение воюет с моим мозгом, предупреждая меня держать дистанцию. Мой мозг проигрывает, как, похоже, всегда проигрывает с ней.

— Ты права, — соглашаюсь я, беру свою неповрежденную руку и тянусь к ней, чтобы схватить её за бедро и притянуть к себе. — Скажи мне сесть и вылизать тебя, как хороший мальчик, и я, клянусь, блять, богом, я это сделаю.

У меня текут слюнки даже при мысли о том, какая она на вкус.

Её рот приоткрывается, и я представляю, как мой член проскальзывает между её губами в то время, как её большие карие глаза смотрят на меня, а по моему члену пробегает кольцо на её языке, которого не было у неё в ночь нашей встречи.

— Этот стол стоит больше, чем твоя жизнь, — шепчет она. — А ты весь в крови.

Я выныриваю из своих мыслей, осознавая, что мои пальцы впиваются в её задницу, и я отступаю назад, отпуская её, как будто она подожгла меня, прежде чем посмотреть вниз, где на дереве образовалась небольшая красная лужица.

Господи, что, черт возьми, со мной не так?

Из уст Эвелин вырывается громкий вздох, а затем она снова тянет меня за руку к дивану и толкает меня на него, как тряпичную куклу. Она садится рядом со мной, перетаскивая мою кровоточащую руку к себе на колени. Затем берет аптечку и приступает к работе, заливая рану перекисью водорода.

Жжение проникает сквозь мою кожу и заставляет меня шипеть.

— Ау. Блять.

— Упс, — она смотрит на меня расширенными глазами. — Больно?

Становится тихо, когда она достает антисептик и марлю, очищая рану и промакивая её, ее глаза сфокусированы на поставленной задаче.

Мой желудок сжимается, и я пользуюсь моментом, чтобы посмотреть на неё, действительно посмотреть на неё, снова задаваясь вопросом, что она здесь делает и как она относится к профессии, выбранной её семьей. Печаль проносится в моей груди, когда я думаю обо всем, чем она могла бы стать.

Может быть, ещё не слишком поздно. Может быть, я смогу вытащить её.

— Почему ты солгал мне о своём имени? — спрашивает она, не поднимая глаз от места, где она перевязывает рану.

Моя грудь вздымается.

— По той же причине, по которой ты не назвала мне своё.

Она шумно сглатывает и смотрит на меня сквозь ресницы, её глаза быстро двигаются туда-сюда, как будто она пытается заглянуть за фасад и вытащить мою душу. Её губы раздвигаются, и мой пресс напрягается, воздух становится густым и заполняет пространство между нами, пока не возникает ощущение, что я могу разорваться пополам.

Её лицо в паре сантиметров от моего, и когда она выдыхает, я вдыхаю, пытаясь, черт возьми, вспомнить, что она — враг. Что я здесь, чтобы уничтожить её и всех, кто ей дорог.

Что всё это не по-настоящему.

Это не может быть чем-то настоящим.

Внезапно дверь распахивается и ударяется о стену, заставляя нас обоих отпрыгнуть друг от друга. Входит Лиам, направляется прямо к нам и тычет своим толстым пальцем мне в лицо.

— Еще раз так облажаешься, и я всажу тебе пулю в твой гребаный рот. Ты меня понял?

Брови Эвелин вскидываются, и она встает, перемещаясь через всю комнату, чтобы сесть за стол.

Я прислоняюсь спиной к подушкам дивана.

— Напомни мне, когда я начала работать на тебя, Лиам?

Его щеки краснеют, тело напрягается, руки сжимаются в кулаки, словно он собирается ударить меня. У чувака точно проблемы с гневом.

— Когда вы двое закончите меряться членами, не постесняйтесь рассказать мне, что происходит, — перебивает Эвелин.

Он поворачивается к ней лицом, пряди его рыжих волос падают на лоб.

— Не беспокойся о том, что делают большие мальчики, милая. Просто сиди здесь, выгляди красиво и считай цифры, как просит твой папочка.

Значит, она занимается бухгалтерией. Дерьмо.

То, что он назвал её милой, жжет мне нутро, потому что называть её так — это мой способ вывести её из себя, а не его. Каждый раз, когда я говорю это, мой член дергается от гневного румянца, который окрашивает её кожу. Когда ласкательное слово слетает с его губ, мне хочется встать и ткнуть его лицом в стекло, как я сделал это с Тони несколько минут назад.

Лицо Эвелин меняется в одно мгновение. Она наклоняет голову набок и улыбается.

— Что ещё раз?

— Почему бы тебе не дать нам минутку? — продолжает Лиам.

Очевидно, Лиам не заметил изменения.