Жар костей не ломит (СИ)

— Не знаю, придумайте что-нибудь. Позвоните соседям или приезжайте лично, растолкайте. У вас есть наши адреса и телефоны?

И вновь звуки легкого шелеста. Может это не песок бежит по стенам, а работают клавиши ноутбука? В той далекой реальности.

— У меня имеется доступ к школьным базам, я найду.

— Мы рассчитываем на вас Валькирия.

Сухой треск наполнил коридоры и все резко оборвалось — конец связи. Я пару раз позвал девушку, но никто не откликнулся. Небесная воительница спешила нам на помощь.

— А меня может и дома нет, — пробормотал вдруг Синицын.

— Не понял.

— Мы с пацанами бухали, а потом на дискотеку поехали… Дальше не помню, — честно признался он. — Я мог заснуть где угодно: в туалете, под столиком или у Дюши на квартире.

— Что же ты раньше молчал?

— А как я скажу, если вы мне рот постоянно затыкаете.

— Да-а, Малой, вечно с тобой одни проблемы.

— Я еще и виноват получается, — возмутился пацан.

— А кто же еще?

— Кто исследования на полпути приказал бросить? Не суетись, Малой, до января подождем… Что, дождались своего января? А кто к капсулам запретил приближаться, а сам втихую опыты проводил? Снова Малой виноват? Вы меня никогда не слушаете: ни вы, ни Диана Ильязовна, а сами…

— Еще заплачь тут.

Малой плакать не стал, вместо это поднялся на ноги и направился контролировать ранее заданный участок. Злость — это хорошо, злость — это полезно. Это куда лучше соплей под носом, и мокрых глаз. В критических ситуациях злость здорово мобилизует, придавая дополнительных сил и энергии. Здесь главное не увлечься, строго дозируя порции яда, а то и до потери контроля не далеко. Но пацан вроде молодцом — держится.

Интересная история с его слов получается: перед тем как заснуть, они бухали в баре с пацанами. Значит в крови должна содержаться изрядная доза алкоголя. Но Малой ведет себя как человек трезвый — говорит вполне обычно, да и функции двигательного аппарата не нарушены. И какие выводы из этого можно сделать? Пьяному человеку снятся трезвые сны или…

Легкий морозец пробежался по вспотевшей спине. Тот самый редкий случай, когда холод не принес облегчения. Может ли такое быть, что именно этот сон снится мне одному? И Малой, и голос Дианы Ильязовны не больше, чем иллюзии, рожденные мозгом? Хитрая ловушка сознания, в которую я сам и угодил?

От мысли, что молодая учительница не мчится на выручку, а тихонько сопит в собственной кровати — стало не по себе. И Синицын сейчас не прячется за колонной, а гуляет в ночном клубе, празднуя с одноклассниками канун Нового Года.

С чего вдруг я решил, что это кооперативный сон, а не обыкновенный кошмар? Да — яркий, да — сочный, и выбраться из него не могу, но это ничего не доказывает. Что я, не мог летающую бабу нафантазировать или того же Щелкунчика? Подсознание еще и не на такие выкрутасы способно.

От пришедших в голову мыслей стало не по себе — настолько, что пальцы до боли стиснули автомат.

Стоп машина! Так мы ни к чему не придем, Василий Иванович. Неконструктивные выводы следует гнать поганой метлой, пока они не переросли в панику. Необходимо очистить голову от лишнего мусора, а выполнение дежурных задач, вроде охраны периметра, тому лучшее подспорье.

Я высунулся в коридор проверить, как там поживает труп нашего Щелкуна и обомлел. На плитках пола, изрядно занесенных песком, никого не было. Только цепочка следов ведущая в сторону колонн.

Засиделся… задумался, мыслитель хренов.

— Малой! — проорал я, вскакивая с места.

В ответ тишина, только шелест песка, бегущего по стенам. Спокойно, Василий Иванович, тут главное не суетится.

Целые ноги плавно ступают по полу — ощущение из разряда давно забытых. В прицеле маячит угол колонны. До ушей долетают едва слышные звуки возни и пыхтения. Уже знаю, что увижу, поэтому одной рукой закидываю автомат за плечо, с помощью другой извлекаю сталь из ножен. Хороший нож — трофейный, снятый с трупа вождя одной африканской банды или племени, как они сами себя называли. Док уверял, что холодное оружие появилось на свет благодаря известному австрийскому бренду. Лично я большого пиетета перед ножами не испытывал, поэтому и подарил трофей Доку, в качестве прощального подарка. И вот спустя столько лет, он вернулся… Пальцы крепко сжали такую знакомую и одновременно забытую рукоять.

Шаг — другой и моему взору открылась нелицеприятная картина. Малого натуральным образом душили, оторвав с ногами от пола и приперев спиной к стене. Синицин даже не хрипел, схватившись в отчаянии за вытянутую руку Щелкунчика. Судя по закатившимся глазам, жить парню оставалось недолго.

Сокращаю расстояние до минимума и загоняю австрийскую сталь в затылок. Не был уверен, что попал под основание черепа: уж слишком много бугров и уродливых наростов на шее. Поэтому вытаскиваю нож и наношу удары один за другим, куда придется. Не до анатомии сейчас, тем более существа, рожденного буйной фантазией.

Кажется, один из ударов достиг цели, потому как Щелкунчик дернулся и хватку ослабил. Тело Малого мешком рухнуло на пол. До ушей долетел отчаянный хрип — дышит, уже хорошо, а остальное после… После того как покончу с тварью.