Жар костей не ломит (СИ)

Что на это ответил Дюша, я не услышал. Вновь зазвучала заливистая трель звонка: пришлось вставать и идти открывать. Кого нелегкая принесла? Мамку так рано не ждал: родительница планировала остаться у гостеприимной тети Ларисы вплоть до Рождества. Чужих тоже быть не должно, потому как без предварительного согласования с консьержем, двери в подъезд не открывались. Но то в теории, а на практике сладкую парочку, что сейчас сидела в гостиной, каким-то образом пропустили. Опять поди баба Нина — добрая душа, дежурит.

Я глянул в глазок и оторопел, увидев вытянутое лицо Агнешки. А она что здесь забыла? Последний раз друг к другу в гости в шестом классе ходили, когда будущая звезда волейбольной сборной пацанкой была. Носила короткую стрижку, вечно драные джинсы и подарочную кепку с надписью: Космо «2065». А еще она ловко плевалась сквозь щербинку в зубах, материлась, как рыночная торговка, и могла заехать промеж глаз любому, выразившему сомнение в ее ориентации. Прошли годы, и нескладная фигурка, больше всего напоминающая плоскую доску, обрела положенные формы. На смену ежику пришли длинные волосы, верхний ряд зубов выправили брекеты, а синяя кепка канула в небытие.

Что у Ковальски осталось из прошлого, так это неуемный боевой характер. Она и сейчас могла любому промеж глаз засветить, дай только повод.

Стоило открыть дверь, как девушка, оттеснив меня с порога, буквально влетела в прихожую. Цепким взор изучив весящую на крючках одежду, заключила:

— Соломатин здесь, и дурачок наш тоже.

— А че сразу дурачок? — послышалось обиженное Пашкино из гостиной.

— Потому что только дурачки разгуливают зимою в летней обуви.

В защиту Пашки можно было сказать, что зима вышла так себе: и не зима вовсе, а слякотная осень. На дворе начало января, а особо устойчивые до сих в легких куртка ходят с непокрытой головой.

— Давно не болел Бурмистров, или маме твоей позвонить? — продолжала отчитывать парня Агнешка.

Пашка услышав волшебное слово «мама», спорить не стал.

Я уже хотел было закрыть дверь за гостьей, но тут выяснилось, что Ковальски пришла не одна — следом в квартиру ввалилась целая делегация. Сначала Копытин в красной шапочке Деда Мороза проорал прямо в лицо:

— С Новым тебя, Синица!

Потом Кузька сунул ладонь поздороваться. Впопыхах наступил на ногу, толкнул Копытина в спину, после чего завершил выступление, ударив содержимым пакета о стенку прихожей. Внутри жалобно звякнуло.

— Ребята, заберите у него сумки, пока не переколотил все, — всполошилась Агнешка и тут же всучила мне пальто: мол давай, Синицын, ухаживай за девушками. Выросла Ковальски, совсем дамой стала.

Я накинул на плечики верхнюю одежду, пахнущую духами и сыростью, а когда обернулся, то замер от неожиданности. На пороге стояла еще одна гостья… Враг в самом сердце, в святая святых — в моей квартире! Ее Величество ледяная королева пожаловала собственной персоной.

Пивной хмель мигом улетучился, а от ощущения грядущих неприятностей неприятно засосало под ложечкой. Я сплю, это дурной сон. Диана Ильязовна снова включила капсулы и нас с Василием Ивановичем утянуло в очередной кошмар. Сейчас из всех углов полезут агрессивные твари, а порог переступит Щелкунчик с вечно клацающей челюстью.

— Синица, чего застыл, — пихнула меня в бок Агнешка, — помоги гостье раздеться.

Будь моя воля, с удовольствием бы помог… спустить стерву с лестницы. Может пока не поздно, выгнать Мариночку взашей?

Молча изучаю притихшую девушку. Стоит, словно невинная овечка, агнец на заклании — скромно потупив взор. Вот сейчас злой Синицын откроет рот и начнет орать, тем самым выставив себя окончательным придурком перед одноклассниками. Псих, несдержанная истеричка…

— Счастливого Нового Года, — мелодичным голоском пропела Володина.

— И вас с наступившим, — жизнерадостно произнес я, растягивая губы в улыбке. Добро пожаловать в мою берлогу, тварь…

Часы показывали одиннадцать вечера, а гости и не думали расходится. Освоились на новом месте и разместились кто где мог: полулежа на диванчике, с ногами на мягком кресле или облокотившись о стол, с пивной кружкой в руках и остатками сухой рыбы в тарелке. Мы пили, ели и лениво переговаривались под работающий на заднем фоне телевизор. За четыре дня народ порядком устал от праздников, поэтому хотелось вот так вот просто посидеть в кругу своих, и поболтать о всяком разном. Только своих ли?

Как я и предполагал, Агнешка пришла мириться. Посчитала, что введенных санкций против Синицина было достаточно, пора и пряники доставать. А я что, я не против. За несколько дней вынужденного одиночества успел соскучиться по общению. Да и чего греха таить, по ребятам тоже. По неугомонному Кузьке, по поехавшему на фоне поиска второй половинки Копытину, даже по Дюше с Пашкой. По всем кроме одной единственной… И эта одна сидела и благоразумно помалкивала, посему процесс примирения прошел без эксцессов.