Жар костей не ломит (СИ)

Командир обернулся и посмотрел на меня — морда красная, на бровях выступил иней.

— Как ты там, Василий?

Шарф снимать не хотелось, поэтому вместо ответа я показал большой палец руки.

— Это хорошо, что хорошо… Слышишь?

Трудно было не услышать — в тишине зимнего леса появились новые звуки. Треск далеких выстрелов то нарастал, то затихал. Началась активная фаза боевой операции.

— И ведь сказали Тугулову — не шуметь, — проворчал недовольный командир.

Трудно не шуметь, когда берешь штурмом берлогу уголовного авторитета с полусотней бойцов внутри. Док это прекрасно понимал, однако не мог отказать себе в удовольствии лишний раз пнуть Змея. Что и говорить, высокие отношения.

Следующие двадцать минут мы только и делали, что катались. Периодически в обзоре мелькал снегоход Дяди Федора. Вот уж кто получал настоящее удовольствие от всего происходящего. Он то и дело вставал в седле, и закладывал крутые виража, когда думал, что командир его не видит. Молодой еще, не наигрался, тридцатник только в этом году стукнет.

Федины чудачества прервал поднятый в воздух кулак Дока. А потом в очередной раз сработала рация:

— Валдай, в квадрате А3 обнаружено подозрительное движение.

— Око, точнее.

— Точнее сказать не могу. Проверьте заброшенный лыжный комплекс.

— Око, вас понял. Могу рассчитывать на поддержку с неба?

— Квадрат через две минуты ослепнет, поэтому рассчитывайте только на себя.

— Око, вас понял.

В секторе А3 находилась заброшенная лыжная база. Мы уже один раз проезжали ее, ничего подозрительного не обнаружив. Несколько старых домов, лишенных дверей и окон. Синяя краска, местами потрескавшаяся и облупившаяся. Огромная схема с обозначением маршрутов на стене. И большая горка у крыльца, скрывающая под снегом кучу строительного мусора. О чем извещала торчащая наружу арматурина.

С момента нашего последнего визита ничего не изменилось, разве что…

— Валдай, вижу следы, — раздался по рации встревоженный голос Дяди Федора. — Похоже на полозья от снегохода. Слишком широкий размах для лыжника.

— Орель — нужны ориентиры.

— Э-э-э… Ща глянем.

— Орель, твою мать.

Справа зашумело, и я увидел транспорт Феди, промелькнувший за одним из домов. А потом застучали выстрелы, выбивая бетонную крошку из стены. Перепуганное воронье с карканьем сорвалось со своих мест. Ну и куда Федя торопится? На тот свет?

— Контакт! — прохрипела рация голосом парня.

В глаза сыпануло снежной крошкой — командир заложил крутой вираж, уходя под защиту полуобвалившегося строения. Резко сбросил скорость, а потом и вовсе остановился.

Вновь послышались выстрелы — две коротких очереди. Судя по звукам, работала короткоствольная сайга Федора. И точно, спустя пару секунд рация вновь ожила:

— Минус один… Вижу цель — красный кирпичный дом на окраине.

Командир грязно выругался, но в эфир выдал другое:

— Здесь каждый второй — красный кирпичный. Орель — точнее, нужна привязка к местности.

— Дерево растет… большое.

Не умел Федя живописать, так чтобы кратко вышло и по существу. Вечно бекал и мекал, используя скудный словарный запас и небогатую фантазию.

— Око Валдаю — ответьте. Что там у вас происходит?

А вот и Мамон на связь вышел, услыхав тревожные переговоры.

— Валдай Оку — есть огневой контакт. Степень угрозы и численный состав противника не установлены.

— Помощь нужна?

— Справимся сами — отбой…

И Док снова грязно выругался.

Не узнаю командира. Вечный перестраховщик вдруг отказался от подмоги? Уверенность в собственных силах или шиза на старости лет?

Снегоход качнулся, позволив седоку соскочить на землю. Перехватив автомат, Док побежал к углу здания… Ну как побежал — побрел, тяжело загребая сугробы. Пальцы, стиснутые в кулак, подали сигнал — стоп. Я и без того не торопился идти следом. Тут здоровому человеку приходилось тяжело, а Василий Иванович и вовсе последних протезов лишится.

Командир добрел до ближайшего дома, оставив широкую борозду в снегу. Прислонился к обветшалой стене и осторожно выглянул за угол.

— Сарай рядом… большой, — Федины страдания по рации продолжались. — И улица большая…

А потом удивляются, почему в военных академиях сочинения писать заставляют. Вот для таких случаев, чтобы потом косноязычием товарищей не мучать.

Пока Док с Федей заполняли эфир, я пересел на место пилота. Поставил протезы на приступки, покрутил ручку, вспоминая управление транспортом. Вроде ничего сложного: справа рычаг газа, слева — тормоза. Пару раз видел, как водят, надеюсь — не перепутаю.

Командир, заметив мои манипуляции вновь показал кулак. Только на сей раз это была не команда, а угроза открутить башку, если вздумаю своевольничать без приказа.

— Улица большая… рядом горка, навалено.

Страдания Феди прервал звук рыкнувшего мотора. Послышался грохот падающих досок, словно посыпалась поленница, роняя вниз сухие чурбачки. Шум нарастал, приближаясь в нашу сторону. Я выхватил пистолет и пригнулся, прячась за прозрачным стеклом, способным защитить разве что от встречного ветра.