Жар костей не ломит (СИ)

Сайга забила короткими очередями. Краем глаза успел заметить движение командира, отделившегося от стены и упавшего на колено. А потом на снежные просторы вылетел черный снегоход с покатыми боками. На огромной скорости пронесся по прямой, не петляя и никуда не сворачивая, разбрызгивая в стороны ледяное крошево. На высоком бархане подлетел высоко вверх, едва не скинув единственного пассажира. Пилот чудом удержался в седле, продемонстрировав чудеса акробатики. Вот только с пулями совладать не смог.

Док выпустил длинную очередь, и беглец стал заваливаться на бок. Потерявший управление транспорт подпрыгнул на очередном бархане, и крутанувшись в воздухе, упал полозьями вверх. Всё, приехал… Двигатель рыкнув пару раз на прощанье, окончательно заглох.

— Бустах — контроль, — услышал я сидящего неподалеку Дока. Он даже рацию включать не стал.

Кивнув командиру, перевел прицел на тело пилота, выделяющееся черной кляксой на белом снегу. Контролить дальним выстрелом с такой позиции — бесполезно, а подъезжать ближе — опасно. Местность открытая, хорошо простреливаемая — с прицелом положат влёт. Поэтому я принял единственное верное решение — остался приглядывать за клиентом, чтобы не вздумал дергаться. Разумеется, если живой.

Толка от меня безногого в снегу все равно никакого, ребята сами разберутся. Так оно по итогу и вышло. Федя подстрелил еще двух клиентов, а командир обнаружил транспорт, спрятанный за большим административным зданием.

— Два двухместных снегохода, четыре рюкзака и три архаровца — не сходится задачка, — задумчиво произнес Док.

— Может четвертый рюкзак про запас, — предположил Федор.

— Может или ты уверен?

На что парень лишь пожал плечами.

— Ну раз не уверен, значит будем искать четвертого. Я возьму центральное здание, Чапай — проверишь те дома, что слева, на Феде — правая сторона. И давайте поаккуратнее, без лишней спешки… Эх-х, сюда бы Сэмпая.

Да, Сэмпай бы нам не помешал. Но тут вот какая штука приключилась. Наш Ваня-якут и в саванне странностями отличался, предпочитая держаться особняком. Мог пропасть на несколько дней, а потом появиться как ни в чем не бывало. Кого другого давно бы выгнали из отряда, но Сэмпай… Сэмпай видел и чувствовал окружающий мир, как не одному высокотехнологичному прибору не снилось. Мог по одному запаху мочи определить вид животного и как давно оно опорожнилось. А уж прочитать человеческие следы — плевое дело.

Много воды утекло с тех пор, но Ваня ни капельки не изменился. На днях чай с мужиками пил, а вчера испарился. Исчез, словно в воду канул, отключив сотовый и прихватив любимую снайперскую винтовку. Только одни боги леса ведали, где его теперь носит. Боги или потревоженное воронье, каркающее на соседних ветках. Интересно, а эти падальщики чего здесь забыли? На шум слетелись или почуяли запах трупов?

Снега меж строений было мало, поэтому особых проблем с передвижением я не испытал. Впереди три дома — три забытые полуразвалины. От первого осталось лишь полторы стены и груда мусора. Мельком заглянув внутрь убедился — сплошные завалы, толком и спрятаться негде.

У следующего здания уцелели не только стены, но и крыша. Внутри сохранились остатки мебели: шкафы с книгами, кровати с полуистлевшими матрасами. А еще здесь было натоптано: на дощатом полу лежали комья снега, явно занесенные с улицы.

Перехватив поудобнее пистолет, я прошел в первую комнату. Доски мерно поскрипывали, отмеряя каждый сделанный шаг. Осторожно, неспеша… Знакомый запах тушенки приятно защекотал ноздри. А вот и следы недавней трапезы — потухшая спиртовка на столе, пустые консервные банки. Да у ребят здесь целый праздник был. Даже упаковка овсяного печенья пошла в дело.

— Говорит Орель, — зашипела рация голосом Феди. — Третий дом — чисто.

— Принял… Бустах — доложите.

Я вкратце описал ситуацию. Динамик задумался на пару секунд, а потом прохрипев, выдал:

— Осмотр продолжить, бдительности не терять.

Потеряешь тут бдительность, когда пол под ногами скрипит, а кругом щелкает и трескает — не поймешь лес это на морозе, или вероятностный противник. Встревоженное выстрелами воронье все никак не могло угомониться, осев черным роем на ветках.

Впереди показался очередной коридор, с облупившейся краской на стенах и плакатом, выполненном в лучших советских традициях. Круглолицый мужчина призывал молодежь встать на лыжи. Однако нынешняя молодежь к лозунгам осталась равнодушна, поэтому базу закрыли за невостребованностью… Или бесснежная зима прошлых лет была всему виной.

Осторожно заглядываю в соседнюю комнату — и здесь ничего, если не брать в расчет разбросанный по полу спортинвентарь. Иду дальше и замираю напротив прикрытой двери. Опускаю взгляд вниз, пытаясь разглядеть в серых разводах отпечатки чужих ног. Нихрена…

Это в книжках легко читать следы. Казалось бы, чего проще: увидеть знаки человеческого присутствия в давно заброшенном здании, покрытом пылью. Вот только нет её — сплошная грязь от прохудившейся над головой крыши, от распахнутых окон и дверей, позволяющих гулять ветру, от птиц и зверей, вечно шныряющих по округе.