Жара, духота и жадность

У девушки оказались длинные рыжие волосы и густой загар. Она была одета в темно-зеленый свитер, копоткую коричневую юбку и коричневые ботинки. Она сидела, скрестив ноги, и тупо глядела в стену. Первое, что он почувствовал, увидев ее, было ощущение полной гармонии, небрежное совершенство цвета и рисунка, рыжее и зеленое, волосы и глаза, свитер и юбка, ботинки сливались с ногами, покрытыми ровным загаром, длинные, стройные, грациозные ноги, вопросительно склоненная набок голова, водопад блестящих рыжих волос.

У нее, у девушки, были высокие скулы, чуть раскосые глаза, горящие зеленым на фоне посмуглевшего лица, вздернутый носик, чуть оттягивающий верхнюю губку, так что видны ровные белые зубы. Свитер обтягивал груди — крепкие, без всякого там лифчика, — и на талии был туго стянут коричневым поясом с медной пряжкой, попка мягким изгибом вминалась в пухлый диван, и, когда девушка повернулась, юбка чуть задралась, обнажив бедро.

Он ни разу в жизни не встречал более красивой женщины.

— Кто это такие? — спросил он.

— Кто? — переспросила Огаста с кухни.

— «Челси-ТВ».

— Рекламная фирма, снимает ролик.

— А-а. А что там было на совещании?

— Утрясали расписание, подыскивали новое место — ну, знаешь, вся эта канитель. — Гасси облизала нож, которым намазывала арахисовое масло, и сказала: — М-м, вкусно! Ты уверен, что не хочешь?

— И ты им для этого была нужна?

— Для чего?

— Ну, утрясать расписание, подыскивать место и…

— Да, Ларри хотел, чтобы я была под рукой.

— Ларри?

— Паттерсон. Из «Челси-ТВ». Он сам написал сценарий, и режиссер тоже он.

— Ax, ну да.

— Ему нужно было знать, когда я смогу подъехать и все такое.

Она вернулась в гостиную с сандвичем в руке. Клинг поймал себя на том, что уставился на нее точно так же как когда-то на первом свидании, — смотрел и глаз не мог отвести. Тогда Огаста в конце концов сказала ему:

«Ну что ты на меня пялишься?» Клингу пришлось признаться, что ему еще никогда не приходилось разговаривать с такой красивой девушкой. Огаста просто ответила, что ему придется к этому привыкнуть. Клинг помнил ее ответ слово в слово.

«Знаешь, придется тебе к этому привыкнуть. Ты ведь тоже очень красивый — а если мы только и будем делать, что сидеть и пялиться друг на друга, что же из этого выйдет? В смысле, я думаю, что мы будем видеться довольно часто, и мне хотелось бы думать, что я могу иногда позволить себе вспотеть, к примеру. Я здорово потею, знаешь ли».

«Да, Гасси, — думал он, — ты здорово потеешь, теперь я это знаю. А еще ты иногда рыгаешь, и я не раз видел тебя сидящей на унитазе, а однажды ты напилась вдрызг с этими твоими педиками-фотографами, чтоб их черт побрал, и я держал тебе голову, пока ты блевала, а потом уложил тебя в кровать, а сам пошел вытирать пол в ванной, да, Гасси, я знаю, что ты потеешь, я знаю, что ты не ангел, но, Господи, Гасси, зачем… зачем ты это сделала, зачем ты так поступила со мной, неужели ты не могла иначе — не как… не как сука в течке?!»

— …Поехать в Южную Америку, чтобы снять этот ролик там, — говорила Огаста.

— Чего? — очнулся Клинг.

— Ларри хочет поехать в Южную Америку, чтобы снять этот ролик там, — повторила Огаста. — Там теперь лежит снег. К черту символическую гору, давайте снимать в настоящих горах!

— Что еще за символическая гора?

— Ну, больница «Лонг-Дженерал». Ты когда-нибудь видел это здание? Оно похоже на…

— Да, на гору.

— Ну вот, значит, ты понимаешь, о чем я.

— Так ты поедешь в Южную Америку, да?

— Всего на несколько дней. Если получится.

— Когда?

— Ну, я пока не знаю…

— А приблизительно?

— Наверно, довольно скоро. Пока там еще лежит снег. У них ведь сейчас зима, ты же знаешь.

— Ага, — сказал Клинг. — А когда именно? В этом месяце?

— Да, вероятно.

— И ты ему сказала, что поедешь?

— Знаешь, Берт, мне так редко приходится сниматься для телевидения… Ролик будет идти целую минуту, это для меня очень важно…

— Да, конечно. Я знаю.

— Это всего на несколько дней.

— А кто туда поедет? — спросил он.

— Только мы с Ларри и съемочная группа.

— А другие модели?

— Остальных он собирается набрать на месте.

— Я, по-моему, с ним ни разу не встречался, — сказал Клинг. — Я его знаю?

— Кого?

— Ларри Паттерсона.

— Нет, не думаю, — ответила Огаста и отвела взгляд. — Ты точно не хочешь есть?

— Не хочу. Спасибо.

Глава 9

Манфред Лейдер был полицейским психологом. Он однажды помог Карелле в расследовании убийств нескольких слепых. Лейдеру было за пятьдесят, и он носил седую бородку, чтобы быть похожим на психиатра. В этом штате психиатр должен был четыре года проучиться в колледже, еще четыре в мединституте, год в интернатуре, три года клинической ординатуры, и еще два года проработать в клинике, прежде чем получить разрешение держать устный и письменный экзамен, дающий право на получение лицензии на частную практику. Вот почему психиатры берут пятьдесят баксов за часовую консультацию — это как минимум. А Лейдер был всего лишь психологом. Вот почему он работал в полицейском управлении за годовое жалованье в 36 400 долларов.