Жара, духота и жадность

— Ну, — возразила Энн, — мне кажется, что, если жена человека в этом завещании даже не упомянута, у него могут быть причины желать, чтобы она об этом не знала, не так ли?

— Как вы думаете, по какой причине ваш муж мог решить изменить завещание?

— Понятия не имею.

— Имел ли он основания подозревать, что вы подумываете о разводе?

— Не имел.

— Но вы же собирались попросить развода?

— Да, но я приняла это решение недавно.

— Но обдумывали вы его довольно давно, разве нет?

— Не так давно.

— А сколько времени?

— Точно сказать не могу.

— Но вы начали думать об этом раньше, чем месяц назад? До того, как ваш муж изменил завещание?

— До прошлого понедельника я вообще не знала, что он изменил завещание. А-а, понимаю! Вы думаете, что я начала задумываться о разводе из ребяческой обиды, после того как узнала, что он исключил меня из своего завещания? Ах, мистер Карелла, если бы в жизни все было так просто! Нет, я не знала о его новом завещании. Нет, оно не имеет никакого отношения к моему решению о разводе. Я просто устала. Устала утирать ему нос, поддерживать его самолюбие, его мужское «эго»… — Она покачала головой. — Я устала. На прошлой неделе, в Калифорнии, я окончательно осознала, что больше не могу. Я хотела вздохнуть наконец свободно. Я позвонила свекрови и сказала ей о том, что собираюсь сделать. И она дала мне свое благословение. Так что, понимаете ли, для меня на самом деле неважно, что я не получу этих двух миллионов. Два миллиона — это, конечно, очень хорошо. Но меня они не интересуют. Меня не интересует даже та сотня тысяч, которую я получу по страховке. Быть может, вам будет трудно это понять, но меня все это действительно не интересует. Я не испытываю гнева, вовсе нет. Только разочарование и печаль, как я уже говорила. Я служила ему почти пятнадцать лет — хорошо служила. Разочарование, печаль и — должна признаться — невероятное облегчение. Как хорошо будет снова ощутить себя живой! Вы просто представить себе не можете, как это хорошо.

— Миссис Ньюмен, вы говорили, что у вас есть уборщица, так ведь? — спросил Карелла.

— Да. Женщина, которая приходит раз в неделю.

— В какой день?

— По пятницам.

— Вы ведь уехали в Калифорнию в пятницу, так?

— Да.

— И вернулись тоже в пятницу.

— Да.

— Ваша уборщица приходила в то утро, когда вы уехали?

— Нет. Она в Джорджии, я же вам говорила.

— А в ту пятницу, когда вы вернулись, она приходила?

— Нет.

— Она по-прежнему была в Джорджии, так ведь?

— Да.

— Следовательно, раз ее не было, она не могла убраться в квартире в тот день?

— Извините, мистер Карелла, но что…

— Миссис Ньюмен, а вы сами в тот день не убирались? Вот, к примеру, не вытирали ли вы кондиционер?

— Что?

— Кондиционер.

— Вытирала ли я кондиционер?

— Да.

— Простите, зачем?

— Понятия не имею. Так вытирали или нет?

— Нет, конечно!

— Техэксперты проверили всю квартиру около десяти. Это означает, что они проверили кон…

— Проверили?

— На наличие отпечатков пальцев. Они проверили кондиционер и все остальное. Вы говорили, что вернулись домой в половине девятого…

— Да.

— Могло ли случиться так, что кто-то вытер этот кондиционер в промежутке с половины девятого до десяти?

— Я… я не знаю…

— А пузырек с секоналом?

— Что?

— Пузырек с секоналом. Если ваш муж совершил самоубийство, он не мог не брать его руками.

— Я… на самом деле… я не…

— Вы точно этого не делали?

— Ну конечно! Зачем бы мне… Конечно, я этого не делала! Я сразу спустилась вниз, вызвать полицию. Я провела в квартире не больше… не больше минуты или двух… я…

Внезапно она умолкла.

Карелла стоял и смотрел на нее. Услышав голос сзади, он вздрогнул, обернулся и увидел Сьюзен Ньюмен, стоящую в дверях своей спальни. На ней был шафрановый стеганый халат. На губах ее играла слабая, потерянная улыбка.

— Дорогая, — сказала она, — я думаю, этому господину уже все известно.

— О Господи! — воскликнула Энн, набрала в грудь воздуха и крепко зажмурилась.

* * *

Итак, все кончено.

Встретить ее лицом к лицу, когда она вернется из своего «кино», и сказать ей, что он все знает. Что в понедельник она была с этим Ларри Паттерсоном, трахалась с ним в чужой квартире. Что он знает все о ней и ее женатом дружке. Что он догадался, что она лгала об этих съемках на фоне «Лонг-Дженерал», которые якобы отменили. Бросить ей в лицо тот неоспоримый факт, что мужчина, с которым она собралась в Южную Америку, — это тот самый Ларри Паттерсон, ее любовник. Сказать ей все и покончить с этим. Покончить с этим.

Когда он вернулся домой, было почти полдвенадцатого.

Он сунул ключ в замочную скважину и отпер дверь. В квартире было темно. Он протянул руку к выключателю у входной двери и включил свет. Он устал как собака и вдобавок вдруг почувствовал, что ужасно голоден. Он направился на кухню — и вдруг услышал в спальне какой-то звук.