Жареные "тренчики"

Мужчина, сдвинув брови, сканирует лица, и останавливается на моём. Я испуганно жмусь на своей полке, молясь, чтобы он не посмотрел. Но он в упор расстреливает глазами и тихим, но грубым голосом приказывает:

— На выход.

Я отчаянно трясу головой, однако этот жест ничего не значил раньше, не поможет и сейчас. Голубенцев легко стаскивает меня на пол, двигает ногой мои кроссовки, призывая обуться. Уверена, что если откажусь, то идти мне босиком.

— Где твои вещи?

— Я… Гриша, пожалуйста! — Лепечу, пока он вопросительно вздернув бровь, ждет ответа. — Я…

— Вещи твои где? Научись отвечать чётко, Есения!

Послушно киваю и протягиваю руку к небольшой дорожной сумке. Он перехватывает её, сжимая в кулаке. Второй рукой хватает меня за локоть и волочет за собой.

Я открываю рот, чтобы закричать проводнице, но она резво захлопывает дверь своего купе прямо перед моим носом.

Мы спускаемся на пустую платформу, и идем быстрым шагом вниз. По ступенькам Голубенцев меня буквально тащит, потому что я не успеваю переставлять ноги.

— Ко мне её, — говорит кому-то, запихивая моё тело на заднее сиденье незнакомого автомобиля.

Глава 14. Леонид

Снова достаю и убираю букет. Волнуюсь. Не знаю, как будет лучше: встретить и сразу вручить или же в машине?

Сверяюсь с расписанием: поезд прибывает в срок, пора двигать в сторону перрона. Лучше подожду там, чем изведусь на парковке, мучая несчастные цветы. Их все-таки решаю оставить на заднем сиденье, подарю, когда Ясенька устроится с комфортом.

Тачка блестит. Всё утро её вылизывали на мойке под моим руководством: салон идеально вычищен, кузов надраен, розы благоухают. Долго думал, какие выбрать. Остановился на китайских розах: пришлось мать помучить, чтобы не облажаться. Она, правда, не знала, для кого старается. Ну, ничего, я планирую исправить это недоразумение в самое ближайшее время.

Пробираюсь через толпу, пожалев, что приехал в гражданке. В форме стало уже привычнее появляться в общественных местах: меньше толкучки, больше пространства. Но сегодня в планах не просто встретить Есению, а, если позволит, устроить для нее свидание. Или романтический вечер. Или просто приятную встречу.

Да что угодно, только бы позволила побыть с ней рядом. Я сам себе признаться боюсь, в какую зависимость попал от маленькой скромной девочки.

Вышагиваю, погрузившись в мысли, вдоль лавок и орущих людей. Вроде по отдельности каждый старается вести себя тише, но общий гул нарастает и нарастает с приближением поезда. Состав сбрасывает скорость, а я цепляю его взглядом и буквально тащу к себе, чтобы быстрее. Казалось бы, что такое минута? А она часто стоит целой жизни. Уж мне-то не знать…

Рассудив, что со своим мягким характером Ясенька не полезет толкаться, наблюдаю за выходом из вагона со стороны. Первые активные пассажиры вываливаются на перрон, вытаскивая необъемные баулы. Я уже и забыл, какая она — жизнь вне машины. Раньше мы с родителями выбирались вместе в отпуска и обязательно на поезде или самолете. Маме хотелось «настоящей» жизни, а отец тогда еще не смел перечить. Потом уже он оброс толстой кожей и начал делить общество на достойных и недостойных. Как по мне, это финиш. С таким раскладом надо бросать профессию и валить в горы, чтобы приходить в себя. Но спорить бесполезно.

— Подождите, — останавливаю проводницу, спешащую закрыть дверь. — Не все вышли.

— Все, молодой человек. Согласно билетам, вагон покинули все пассажиры.

— Да нет же! — Сверяюсь с номером вагона и местом. — Ещё одна девушка. Её не было!

Проводница перебирает прицепленные на планшете записи и хмурится. Я же достаю документы и прошу разрешения пройти и проверить самостоятельно. Мне позволяют это сделать, но вагон действительно пуст.

— Она могла пройти в другой вагон и выйти через него?

— Теоретически, да. Но мы не приветствуем. Подождите, я уточню. — Женщина действительно спешит к коллеге, но оборачивается с вопросом. — Нет ли фотографии девушки?

Я тут же открываю галерею и показываю свою девочку. Ясенька открыто улыбается в объектив, прищурив синие глаза. Спёр фотку в профиле Карины.

— Так погодите! Девушка эта сошла раньше с братом.

— Братом?!

— Да. Что-то с матерью вроде. Он ждал на прошлой остановке. Приятный молодой человек. Забрал сестру и её сумку. Она очень расстроенной выглядела. Видимо, серьезное произошло. Извините.

Проводница обходит меня и скрывается в тамбуре, а я остаюсь в непонимании. Брат-то существует, только какой смысл снимать с поезда, если на нём быстрее? Или реально ЧП и у парня мозги отказали?

Связываюсь со своими парнями и прошу пробить инфу по всем больничкам и моргам, не исключая самых негативных вариантов. Также звоню Пашке, чтобы растолкал свою девчонку. Каро отвечает скрипучим голосом, явно разбудили.

Удивляется, когда задаю ей вопрос о матери Есении. Ещё больше удивляется, когда говорю, что девушка уехала с братом.

— Лёнь, ты что-то путаешь. Брат же служит. Есенька говорила, до отпуска ему несколько месяцев. В ноябре, кажись, ждут.

Фиксирую в памяти слова Карины и отбиваю вызов, предварительно пообещав позвонить с новостями.