Жаркая зима

— Уверяю вас, ровным счетом ничего. Здесь все дело в намерениях. — Адмирал вдруг усмехнулся: — Видели бы вы, какой интерес проявила к нему барышня фор Циррент в свое первое посещение. Любовь с первого взгляда. Глаз с него не спускала. А он, по-моему, был только рад вниманию. Право же, я едва не решил, что он красуется перед барышней. Впору было заревновать.

Реннар покосился на отца почти с ужасом:

— Отец, вас посещают барышни?

Улыбка старшего фор Гронтеша стала шире, а голос наполнился ощутимым ехидством:

— Сын мой, вы беспокоитесь о моей репутации или боитесь, что я все же решил вас женить?

— О репутации барышни, — буркнул себе под нос Реннар. И тут же добавил торопливо: — Отец, я решительно против! Я еще… м-м-м… не созрел для женитьбы!

— Для чего ты созрел, а для чего нет, мы поговорим позже, — пообещал адмирал, и Фенно-Дераль почувствовал себя отмщенным. Вот чем, оказывается, нужно грозить молодым остолопам, чтобы их проняло до печенок!

К счастью для Реннара, наконец, дошли до гостиной. Юноша, все еще опираясь на отца, осмотрел труп и обернулся к Фенно-Дералю:

— Не знаю его. Совершенно незнакомое лицо, почти уверен, что даже мельком никогда не пересекались.

— Благодарю, — кивнул Фенно-Дераль. — Теперь, господин адмирал, хотелось бы разобраться, что все же не так с этим вашим мечом.

— Я уже обещал графу фор Цирренту рассказать. Реннар, тебе я расскажу позже. Или можешь присоединиться к нам, но тогда придется одеться, негоже выходить к гостям в подобном виде.

— Отец, да я скоро опухну от скуки! Если господин Фенно-Дераль не возражает против моего присутствия и не откажется немного подождать…

— Разумеется, — быстро согласился Фенно-Дераль. А почему нет, в самом деле? Все равно ждать, пока Заккендаль привезет мага, так почему бы не полюбоваться на физиономию Реннара в тот миг, когда отец представит его барышне фор Циррент.

Предпринимать какие-либо шаги в отношении сына и барышни фор Циррент у адмирала Оннара фор Гронтеша и в мыслях не было. Не то чтобы эта партия казалась ему неподходящей сама по себе, но помилуйте, Джегейль и Реннар! Насколько он успел узнать девушку, повадки Рени будут ее либо забавлять, либо раздражать. Возможно, то и другое одновременно. У нее наверняка хватит искренности объяснить молодому человеку, чем ее не устраивает его общество. А Рени слишком легко вспыхивает даже от воображаемой обиды.

Но Реннару об этих мыслях отца знать необязательно. Пусть подергается, представляя, как уже завтра отец начнет переговоры о помолвке! А то совсем разболтался без отцовского присмотра, гонору на трех герцогов хватит, а ума так и не набрался. Одно его поведение с Фенно-Дералем чего стоит. Как бы ты ни относился к виконту лично, но начальнику королевской полиции, честно исполняющему свои обязанности, изволь содействовать! Таков твой долг как подданного.

Однако воспитывать сына словом — слишком поздно. Как бы он ни уважал отца, но при таком характере нравоучения наверняка будут восприняты в штыки. Да и не мальчик уже. Придется обтесывать делами. И страхами, куда ж без этого. Вам так мила ваша юношеская свобода, дорогой сын? Что ж, посмотрим, как вы за нее поборетесь.

Поэтому старший фор Гронтеш приглашал младшего в кабинет, удерживая на лице откровенно сомневающееся выражение. Мол, на самом-то деле нечего вам там делать, дорогой сын, в обществе взрослых людей, занимающихся серьезным расследованием.

Обидой от мальчишки аж полыхнуло, даже слабость куда-то делась, к себе поднимался, скрипя зубами, но не сбавляя темпа. Вот и прекрасно. Все лучше, чем романчики листать, изнывая от безделья. Нет бы какое достойное чтение, мало ли в доме книг, полезных для офицера или путешественника, да и просто для наследника знатного рода. А он выбрал то, чем сможет мутить головы девицам. В дамских салонах разговоры поддерживать! И это его сын, уже отличившийся в боевых действиях, мечтающий быть полезным своему принцу, а в дальнейшем и королю…

Прав Фенно-Дераль. Остолоп.

До кабинета Рени ковылял с таким упрямым лицом, что в отцовском сердце едва не проснулась жалость. «Ничего, потом отлежится», — утешил себя адмирал. В конце концов, даже если не брать в расчет воспитательный момент, дело достаточно серьезно и может затронуть честь семьи. Сын и наследник должен быть в курсе всех обстоятельств.

Но, обстоятельства обстоятельствами, а старший фор Гронтеш с изрядным трудом сохранил серьезность, открыв перед сыном дверь в кабинет. Очень уж выразительная получилась, как в театре говорят, мизансцена.

Граф фор Циррент, с исключительно мрачным видом рисующий что-то на листе бумаги.

Фенно-Дераль, нетерпеливо поглядывающий в окно.

Барышня фор Циррент с чашкой чая в ладонях, уже не такая напряженная, а на неопытный взгляд так и вовсе вполне безмятежная.

И откровенная паника в глазах Реннара.

Фенно-Дераль повернулся на звук открывшейся двери, граф поднял голову, и адмирал мгновенно понял, что они тоже заметили панику Рени. И, более того, совершенно правильно оценили ее причину.