Жаркая зима

— Никакой интриги, — согласилась сама с собой Женя. — Но все же было бы забавно, если бы герой честно женился на той, которую он предпочитает целовать, а милая романтичная барышня хоть немного включила бы мозги. Даже жаль, что от второго претендента можно не ждать сюрпризов, типичный злодей, я думаю, до конца пьесы он не доживет.

Никодес аж дернулся:

— Неужели вы считаете, что этот авантюрист — подходящая для нее партия?!

— Ну что вы, конечно же, нет, — Женя невольно улыбнулась такой горячности. С чего бы Нико фор Виттенцу так возмущаться? Или он и в самом деле спроецировал героя на себя? — Лично мне просто кажется, что «подходящая партия» здесь не означает «и будут они жить счастливо и любить друг друга», вот и все. Грустно, не правда ли?

— А кого бы выбрали вы, виконтесса? — темный и как будто бархатный взгляд и ставший внезапно тихим и вкрадчивым голос словно намекали на что-то, но Женя решительно отказалась понимать всяческие намеки.

— Никого, господин фор Виттенц. Вот честное слово, обоих бы послала куда подальше с наказом не возвращаться. Это ж себя не уважать, всерьез выбирать из таких вариантов!

Эбигейль фор Циррент слушала разговор «племянницы» с кавалером и от души наслаждалась. Деточка совершенно зря боится светской жизни. Конечно, в ней еще ощущается некая чуждость, странные обороты, непривычная для барышни резкость суждений, но все это лишь придает ей обаяния. Пусть не такого, к какому привык этот мальчик, Нико фор Виттенц — Джегейль уж точно не похожа на «милую соседку». Обаяние острого ума и острого язычка, достойное девушки из семьи фор Циррент.

— А знаете, этой пьесе не помешала бы вторая часть, — рассуждала между тем Джегейль, — разумеется, если она окончится так, как предполагаете вы, господин фор Виттенц. Продолжение о счастливой семейной жизни. Вы ведь думаете, что их семейная жизнь непременно будет счастливой, так?

— Конечно, — бодро кивнул Никодес. — Из милой барышни получится замечательная жена и мать, лучшего и желать нельзя.

— Да-да, — с сокрушенным видом покивала в ответ Джегейль. — Замечательная жена и мать поддерживает порядок в доме, воспитывает детей, иногда выбирается попить чаю с приятельницами или, например, в театр. А тем временем счастливый муж… Отличная завязка для пьесы!

— Что счастливый муж? — поинтересовалась Гелли. На соседний диванчик тихо присели Дариана с Нелль, Розалия обернулась от кучки судачивших дам и словно ненароком подошла поближе. Право, жаль, что антракт скоро закончится!

— Я думаю, господин офицер прекрасно знает, как ведут себя счастливые мужья при таких женах, — нежно улыбнулась Джегейль. — Хотя бы понаслышке. Не так ли, господин фор Виттенц?

Никодес подкрутил усы и картинно развел руками:

— Признаться, я затрудняюсь, как из этого можно сделать пьесу.

— Легко! — улыбка деточки из нежной превратилась в предвкушающую. — Например… Да вот хотя бы. Счастливый муж думает, что скучно всю жизнь читать одну и ту же книгу или, если он в принципе не приучен читать, пить одно и то же вино. Что ему не повредит немного разнообразия, а если жена об этом не узнает, так она и не расстроится, верно? К тому же она так занята детьми, бедняжка, к чему утомлять ее чем-то еще. Но, знаете, господин офицер, женщины все же редко бывают совсем уж слепыми, а обманутая женщина страшна в гневе. На самом деле страшна, а не как в вашем комплименте о вражеских пулях. Мне кажется, спектакль о мести такой вот обманутой дамы имел бы успех. Даже грандиозный успех, если дама окажется остроумной и сумеет не просто поставить мужа на место, но и наглядно ему показать, как он заблуждался.

Голосок Джегейль журчал и звенел, и только хорошо ее знающий человек мог бы услышать в нем откровенную насмешку. Однако Никодес фор Виттенц все же не был совсем уж чурбаном и что-то почувствовал. Хотя, быть может, вовсе не насмешка заставила его бледнеть и краснеть, а невероятно скандальный сюжет, который милым голосочком излагала Джегейль. «А ведь такая пьеса и в самом деле имела бы успех, — подумала Гелли. — Грандиозный успех. Только водить на нее юных девиц было бы дурным тоном».

От необходимости что-то отвечать Никодеса спасло окончание антракта. Публика поспешно рассаживалась по местам, бравый офицер прислонился к стене неподалеку, и Гелли шепнула на ухо племяннице:

— А он не трус, дорогая. После всего, что ты наговорила, он все же собирается дождаться конца представления неподалеку от тебя.

— Удачи ему в этом смелом начинании, — фыркнула Джегейль. На сцене «милая соседка» в отчаянии заламывала руки, проклиная коварную разлучницу, и деточка, вздохнув, сказала: — Неожиданностей, похоже, не будет. Нет, этой пьесе точно понадобится продолжение.

Спектакль скользил мимо сознания, даже грудной смех роковой красотки больше не задевал Нико: очень уж далеко витали его мысли. Невероятное дело, но каждый разговор с Джегейль фор Циррент не прояснял черт ее характера и не подсказывал удобные подходы к штурму этой крепости, а лишь еще больше все запутывал.

Принц Ларк оказался прав, Джегейль совсем не похожа на прочих барышень.