Жаркая зима

Раскланялись не то чтобы холодно, но натянуто, фор Гронтеш адресовал Гелли дежурную улыбку и спросил:

— Скажите, граф, меня «пасут» опять из соображений моей же безопасности?

— Насколько я знаю, Фенно-Дераль после вашей с ним излишне громкой ссоры все же снял охрану, оставив лишь наблюдение у вашего дома. Возможно, зря? «Пасти», как вы изящно выразились, вас могут и враги.

— Вот как, — адмирал задумчиво оглядел зал.

— Давайте устроим охоту, — предложил фор Циррент. — Отчего-то мне кажется, что роль наживки порадует ваше чувство прекрасного.

Адмирал рассмеялся:

— Верно, предпочту поработать наживкой, это веселей, чем ощущать себя кошельком в запертом сейфе.

Он и впрямь оживился, в глазах вспыхнул азарт, и граф не удержался от предупреждения:

— Только помните, что вы нужны нам живым. Схватить убийц возле вашего еще теплого тела — немного не тот итог, на который я рассчитываю.

Фор Гронтеш презрительно фыркнул и, чуть заметно повысив голос, склонился к ручке Гелли:

— Еще танец, виконтесса?

Граф проводил их взглядом, невольно отметив, что его милая кузина-домоседка неплохо смотрится в паре с адмиралом. Поднял руку, подавая знак официанту, взял с подноса бокал с лимонадом, сказал негромко:

— Наживка одобрила охоту, начинайте.

Через несколько мгновений на облюбованный графом пятачок у окна впорхнула Цинни. Приняв от него бокал, рассмеялась:

— Ах, братец, как я соскучилась по столичным балам! Но, представь, меня здесь не забыли! Отбоя нет от кавалеров!

— Почему это тебя должны были забыть? Или тебе нужны были подтверждения, что ты незабываема?

Брат и сестра понимающе улыбнулись друг другу. Губы Цинни шевельнулись беззвучно: «Гьяппа выводят капиталы».

Чего и следовало ожидать: андарское отделение банка «Гьяппа и Гьяппа» всецело зависит от решений директората, а директорат — в Одаре. А младший дель Гьяппа, вице-директор, еще и в обиде на нашего юбочника Ларка, чтоб ему, обормоту, хорошую супругу да поскорее.

Цинни допила лимонад, ловким жестом поправила прическу и тут же умчалась с очередным кавалером. А граф фор Циррент, оглядев зал и не обнаружив среди танцующих ни племянницы, ни принца, отправился на поиски. Оставлять Джегейль надолго без присмотра не хотелось, и почему-то не давало покоя смутное тревожное предчувствие.

Волнующее ощущение первого бала исчезло до обидного быстро. «Не быть мне Наташей Ростовой на первом балу, — мрачно думала Женя, — возраст уже не тот, да и розовых очков не хватает. Тот же серпентарий, что на работе был, только блеска больше и разговоры витиеватее».

Зато рядом с принцем разговоры велись нормальные. Те самые «сугубо мужские», в которые ей не то что влезать, а даже и слушать не полагалось — о займах, кредитах и выводе из страны капиталов, о корабельном лесе и пеньке, о возможной мобилизации рыбаков и фрахтах для торговцев…

Женя, как и обещала принцу, делала вид, что не слушает, улыбалась и кивала, когда со стороны могло казаться, что обращаются к ней. И только однажды не выдержала. Когда Ларк, видимо, ради пущей конспирации, снова повел ее танцевать, прошипела ему на ухо:

— Тот банкир, который советовал начеканить новых денег — натуральный вредитель. Не вздумайте. А если вам так хочется загрузить работой свой монетный двор, чеканьте валюту врага и забрасывайте на его территорию. Хотя лучше, конечно, не монеты, а бумажки — векселя или что там у вас еще есть?

— Что? — обалдело переспросил принц.

Но вокруг уже кружили в танце люди, и Женя лишь сказала негромко, лукаво улыбнувшись:

— Поверьте, ваше высочество, я знаю, о чем говорю.

И до конца танца молчала, пытаясь вновь отыскать в себе ощущение летящего восторга — и не находя. От скрещивающихся на ней взглядов делалось неуютно, от музыки и гула голосов начала болеть голова. Как-то ориентироваться в бальной круговерти, выискивать знакомые лица, отслеживать, кто с кем танцует, разговаривает или уединяется, казалось немыслимым, хотя обе тетушки наверняка замечали все это на автомате, даже не задумываясь.

— Ваши глаза стали грустными, что случилось? — встревоженно спросил Ларк.

— Устала, — пожаловалась Женя. — Шумно и бессмысленно. Спасибо еще, что я с вами рядом, хоть какая-то пища для мозгов.

— Вы расскажете мне позже, в чем выгода дарить врагу деньги.

— Обязательно. Это важно, правда. На эту тему я вообще много чего рассказать могу, честно говоря, просто не думала, что вам это нужно. Казалось, и так знаете.

— Дед, может, и знает, — вздохнул Ларк.

— Разве вам давали бы тогда такие советы? Ведь не вы же решаете такие вопросы? Хм, хотя я тут подумала, я вообще не знаю, кто у вас здесь что решает. Или мне и не положено такое знать?

— Барышни обычно таким не интересуются, — подмигнул Ларк. Ясно, снова кто-то подошел, и конец короткому разговору по душам. Принц раскланялся, приняв крайне официальный вид, значит, кто-то чужой, нужно держать лицо… глупенькое личико барышни на выданье.

«Кажется, я ненавижу балы», — подумала Женя. Обернулась, выдавив любезную улыбку, готовая отвечать на приветствие, что-то говорить или, наоборот, молчать и улыбаться — по обстоятельствам…