Жаркие летние ночи

Конечно, это была не первая Костина рыбалка – в детстве и с мальчишками с палками рыбачили, да и с дедом пару раз выпрашивался. Техника была ему известна, теперь дело было за везением. Костя закинул удочку, придержал её, дав поплавку выправиться, и упер рукоятку в берег, установив удочку на рогатку.

Дедова идея с колокольчиком на леске была хороша – разглядеть поклевку по поплавку он бы не смог, водную гладь нарушала лёгкая рябь.

Устроившись на бревнышке, так чтобы видеть реку и одновременно греть бок у костра, Костя немного посидел в тишине, послушал плеск волн, и понял, что купаться хочется нестерпимо. Пока все равно не клевало, и было не так уж чтобы сильно темно. Так что он решил быстренько освежиться, далеко не заплывать. Раздевшись, он зашел в воду подальше от удочек, чтобы не сорвать себе рыбалку окончательно, и окунулся. Вода в озере за день нагрелась и была как парное молоко, но все равно приятно освежала в душный вечер. Костя откинул с лица мокрые волосы и лег на воду, слушая, как она неторопливо плещется у прибрежных ракит. Вот теперь это походило на спокойствие, и было приятно так лежать, даром, что вода заливалась в уши. И даже сквозь воду он услышал более громкий плеск. Неужели на прикорм, наконец, пошла рыба? Костя перевернулся, прислушался, где-то вдалеке плеснуло еще. Похоже, что довольно крупная рыба. Щука, может быть?

Им сразу же завладел рыбацкий азарт, представилось, как он сначала сражается с рыбиной килограмма на три, а потом преподносит её бабушке и дедушке.

«Хорошо бы и, правда, щука, а не карп какой-нибудь костлявый», – так он размышлял, решив вернуться на берег, и на очередном гребке ощутил, как что-то коснулось его ноги. Что-то живое, он мог бы поклясться.

Это самое живое придало ему ускорение, вытеснив мысли об улове другими – детскими байками об огромном плотоядном соме.

Правда, оказавшись на берегу и оглядев спокойную водную гладь, Костя немного успокоился. Уж от гигантского сома наверняка бы шли круги по воде. Так что он перевел дух, обсох, оделся и со скуки решил съесть свои бутерброды. Пока не клевало, и Костя растянулся возле костра, глядя в небо, впервые за многие годы видя, как много звезд на небе. В Москве из-за иллюминации их никогда не было видно. Нашел Полярную звезду и обеих медведиц, дальше сумел отыскать только Юпитер и на этом его познания в астрономии закончились. Потихоньку наваливалась дремота.

Кажется, он даже успел задремать, потому что, услышав первый звонок колокольчика, он не сообразил, что это. Только на второй вскинулся и рванул к удочке.

Схватив её, Костя заработал катушкой, сматывая леску и напряжённо всматриваясь в водную гладь, по которой от трепещущей лески расходились круги.

Похоже, то, что клюнуло, было довольно крупным, тянулось с трудом. Костя поглядывал на сачок, боясь пропустить момент, когда надо будет подсекать. От усилий он даже немного зарылся голыми пятками в илисто-песчаное дно у берега, как вдруг натяжение пропало, он опрокинулся навзничь, а удочка с неведомым уловом описала дугу над ним и шлепнулась рядом, напоследок звякнув колокольчиком.

– Гадство! – выругался Костя, ползком добравшись до того, с чем сражался все это время – за крючок зацепился ботинок, щедро обмотанный тиной, так что и цвет не разберешь.

До утра он поймал еще только пару таких мелких рыбешек, что сразу же отпустил их, а один раз почти на заре леска зацепилась за какую-то корягу, так что ему пришлось лезть в воду и отцеплять крючок. На него ничего не поймалось, зато на самого Костю прилепилась пара пиявок, которых пришлось отдирать. В общем, с первым светом он решил идти домой. Но особого разочарования все же не было, подумаешь, не повезло. Может, в другой раз будет лучше.

Дома ещё все спали, и, поскольку похвастаться все равно было нечем, Костя умылся потихоньку и забрался к себе.

Бессонная ночь, да и события предыдущего дня не прошли бесследно. Даже боль в плечах, непривычных к окучиванию и колке дров, не помешала ему отключиться и проспать до самого обеда. И ни петух, ни звуки со двора ему не помешали.

Деревенские девушки приходили и сегодня, но бабушка с дедом ловко их отваживали, и сами Костю не беспокоили. Так что, когда он проснулся, а солнце было уже высоко, да и бабушка накрывала обед, он ощутил себя немного виноватым.

– Извините, я что-то заспался, – сказал он, спустившись к ним. – И без улова. – Костя не смог сдержать зевоту.

Но никто не возражал против этого факта, все равно было воскресенье, и особо крупных дел старались не делать. Так, кур покормить, что-то по мелочи. Дед вообще пользовался воскресеньем как законным днем, когда можно дремать по поводу и без, а у бабы Любы был запланирован просмотр повтора польского Знахаря вместе с соседками.

Маявшийся с обеда бездельем Костя едва не лез на стену. Дома было жарко, даже читать не получалось. Шляться по деревне не хотелось, да и себе дороже. Помыкавшись тут и там, он решил прогуляться в лес.

– Схожу, подышу, – заявил он, словно в деревне свежий воздух был в дефиците. – Может, что полезное из леса принесу.