Жаркие летние ночи

Тот смотрел на него с каким-то сумрачным узнаванием, как на забытого знакомого, когда пытаешься понять, действительно ты знаешь человека, или просто показалось. Как и многие деревенские он вырядился самым странным образом – стоял в траве босой, в чем-то вроде длинной рубахи без рукавов. Та едва прикрывала бедра и была перепоясана вроде куском веревки.

Костя не удержался, навел на него камеру, щелкнул. Отвлекся на проявившийся снимок, хотел было отдать ему, но парня след простыл.

– И куда ты делся? – сам себя спросил Костя, глядя на фотографию, разглядывая беглеца в деталях. В глаза бросалось то, что он был почти сверхъестественно красив. Особенно сравнивая с деревенскими парнями. Как ему еще тоже красу не попортили, вопрос. На фото было видно и густые черные волосы, лежавшие крупными кольцами, и темные прищуренные глаза. В ухе поблескивала серьга.

– Цыган он что ли? – Костя поближе поднес фото, чтобы лучше его разглядеть. Отблески костра ложились на бледную кожу парня, подсвечивая ее розовым и оранжевым. Красивый получился снимок, пожалуй, лучший, что делал Костя. Он убрал его в карман рубашки и оглядел толпу.

Мелькнула мысль, что такого только рисовать, но где его теперь найдешь, в такой-то толпе. Костя вздохнул и решил поискать на столах чего-то безалкогольного – даже то, как лихо хлестали самогон все остальные, ему доверия не внушало, развернулся и почти нос к носу столкнулся с черноволосым. Даже смог рассмотреть, что глаза у него не темно-карие, а темно-серые, с каким-то стальным отблеском, как у грозового неба перед самым дождем.

– Привет! – от неожиданности выпалил Костя. – Ты местный, из Разнежья?

– Как интересно, – вместо приветствия ответил незнакомец, во все глаза разглядывая Костю. А потом схватил его за руку, так что ему пришлось отставить кружку с квасом, и потащил куда-то подальше от толпы.

– Так ты и впрямь меня видишь, – с долей изумления сказал парень, но, казалось, он был весьма доволен этим фактом, хоть и удивлен.

– В смысле? – на смену изумлению от их бегства к Косте пришло новое – из-за вопроса незнакомца. – Почему я не должен тебя видеть? Ты меня за руку, вроде как, держишь, – он кивнул на сомкнутые вокруг собственного запястья пальцы.

Даже в темноте было видно, насколько незнакомец белокожий в сравнении с успевшим неплохо загореть Костей.

И тут его осенило – у парня, похоже, проблемы с головой. Отсюда и наряд чудной, и вопросы странные.

А может быть, он уже просто пьян, хотя сивухой не пахло. Из-за того, что Костя осторожно принюхивался, он уловил запах нагретого на солнце разнотравья, костра и чего-то горького, как полынь. От местных в основном пахло потом, соляркой и Тройным одеколоном, принятым внутрь, а не наружу.

– Ну, обычно люди меня не видят, если я сам не захочу, – улыбнулся паренек, довольно сверкая глазами. – Давно таких как ты не видел.

Косте еще больше стало не по себе. Агрессивным парень не выглядел, но кто их разберет, этих психов – сейчас не буйный, а через пять секунд буйный.

– А что во мне необычного, если это ты, вроде как, показываешься людям, когда захочешь? – осторожно спросил Костя, задаваясь вопросом – какого черта ему так "везет" в этой поездке.

– Это сложно объяснить, но если говорить проще, то я не человек, – ответил парень. – И соответственно обычные люди меня не видят, пока я сам им не покажусь. Я им отвожу глаза. Даже сейчас они не смотрят на нас, точнее на тебя. Иначе бы подумали, что ты дурак, раз разговариваешь с пустым местом, – откровенно веселился он. – Я вроде как нечисть. Но и ты тоже, скорее всего. Ну, на пару капель крови, насколько я могу видеть.

Говорил парень складно, а значит, верил в то, что говорит. С психологией у Кости было не очень, и он не знал, хорошо это или плохо.

– Нечисть… – повторил он и нервно улыбнулся, при этом, действительно пытаясь оглянуться и прикинуть, как бы слинять или привлечь чье-то внимание. – И почему я должен тебе верить, нечисть?

– Да ты не бойся так, я не обижу, – заверил его парень. – Я зла людям не делаю. Наоборот, добавляю веселья, особенно в Купальскую ночь. Ты на них глянь, все улыбаются, все друг другу глазки строят. Глазом моргнуть не успеешь, как по кустам и сеновалам разбредутся.

– Хочешь сказать, это твоя заслуга? – усмехнулся Костя, мысленно признавая, что агрессивным парень и правда не выглядит. – Как тебя зовут-то, нечисть? – спросил он, надеясь этим вопросом как-то приземлить ситуацию.

– Моя, ага, – кивнул тот довольно. – Ну, вообще меня Базилевс зовут. Но так только старейшины называют. А я предпочитаю попроще – Василек. А тебя как зовут?

Да уж, не на такой ответ рассчитывал Костя. Он-то надеялся услышать что-то простое, но потом мысленно для себя понял – наверняка у Базилевса этого в паспорте "Василий" написано.

– А я Константин. Костя, – представился он и механически протянул руку, чтобы закрепить знакомство, и не удержался от вопроса. – Ты же под старейшинами не деревенского старосту подразумеваешь?