Жаркий Август. Книга вторая

Взгляд напряженный, прожигающий насквозь, ждущий от меня чего-то непонятного. Хотя все понятно. Ему нужен шанс. Тот самый единственный, чтобы попытаться все исправить, начать с нуля, а я стояла перед ним в растрепанных чувствах и не знала что делать, не знала где взять сил, чтобы дать ему этот шанс.

Просто не знала. В данный момент ощущение такое, будто всю энергию выкачали. После разговора с Никитой я на нуле и резервов не осталось.

— Привет, — произнес сдержанно, и от этого голоса начало трясти. Свой, родной, до дрожи любимый… способный причинить боль.

— Привет.

Снова молчим. Не зная о чем говорить. У меня в голове точно ничего нет. Только эхо. Зато сердце разрывалось от эмоций, затопивших по самые края.

— Я сегодня сюда пришел, — кивнул в сторону двора, как бы извиняясь, — Ник сказал, что на работе тебя не было.

— Была. Утром. До обеда. Потом ушла, — голос слабый такой, безжизненный, словно я тяжело больна. А ведь так оно и есть! Больна и моя болезнь неизлечима.

— Как прошел день? — он ответил не лучше, его тоже не слабо потряхивало.

— Потихоньку, — выдохнула, чувствуя, как в горле поднимался сухой, царапающий ком, а глаза начало предательски щипать. Хорошо, что опустились вечерние сумерки, и он не мог этого в полной мере рассмотреть, хотя наверняка чувствовал, понимал в каком я состоянии. Из-за него.

Держалась из последних сил, бросая отчаянные взгляды в сторону подъезда, мечтая оказаться там, в спасительной тишине и гордом одиночестве, чтобы дать волю эмоциям, терзающим изнутри. Пыталась себя отвлечь: смотрела на качели, на свои руки, на его расстегнутую темную куртку. Куда угодно, только не в глаза. Прямого контакта я не выдержу.

— Зачем ты пришел?

— Все затем же, — развел руками, — хотел тебя увидеть.

Черт, глаза щипало так, что еле сдерживалась. Так хотелось зажмуриться, уткнуться в ладони, отгораживаясь от него.

— Увидел? — хотела спросить с сарказмом, но получилось жалобно, грустно, совсем не так, как надо. Все не так, как надо!

— Да.

— Тогда уходи, — с ресниц предательски сорвалась одинокая, тяжелая капля, прочерчивая соленую дорожку по щеке.

— Не могу, — прошептал, делая еще шаг навстречу, сокращая и без того небольшое расстояние между нами.

Внутри все сжалось, скрутилось в тугую спираль, забилось в агонии. Поэтому просто молчала, закусив губу, пыталась удержаться на краю. Только с каждым мигом это все труднее.

— Вась, не надо.

Непонимающе посмотрела на Тимура. В темноте его глаза таинственно мерцали, и я тут же вспомнила нашу поездку на водохранилище, когда сидели на капоте машины, смотрели на звездное небо и молчали. Каждый о своем.

Протянул руку, и кончиками пальцев еле прикасаясь, провел по щеке:

— Не плачь.

Отстранилась медленно, не сводя с него глаз. В груди жгло, и одновременно под ребрами ком льда разрастался.

Слезы покатились одна за другой, и удержать их не было никакой возможности. Это сильнее меня.

— Василис, — рывком притянул к себе, не обращая внимания на вялое сопротивление. Сжал крепко-крепко, зарывшись руками в волосы, прижавшись щекой к виску, — прости меня, пожалуйста. Я так, виноват. Прости.

С этих слов меня прорвало окончательно. Слезы побежали градом, из груди рвались рыдания, всю трясло.

Попыталась избавиться от его рук, оттолкнуть, потому что рядом с ним я слабая, беззащитная, до ужаса уязвимая. А он не отпускал, несмотря на все попытки вырваться, прижимал к себе, стремясь успокоить, и от этого ревела еще сильнее, как заведенная повторяя: «уходи, уходи, уходи».

— Вась, скажи честно, ты действительно хочешь, чтобы я уехал? — отстранив, но не выпуская из своих рук, посмотрел на меня на меня и во взгляде такая тоска, что самой выть захотелось от безысходности, — хочешь этого?

Всхлипнув, посмотрела в ответ, впитывая родимый образ, снова забывая как дышать.

— Если тебе действительно настолько противно находится рядом со мной, что не можешь себя пересилить, я уеду. Хоть от одной мысли об этом наизнанку выворачивает и хочется крушить все вокруг. Не насовсем, все равно буду приезжать. Потому что не могу один, без тебя, — горько признался в том, что нужна, выворачивая этим признанием мне душу, — Если ты действительно хочешь, то я сделаю это. Но… черт… — шумно выдохнул, переводя тоскливый взгляд в сторону, вдаль, — я должен быть уверен, что это единственно возможный вариант.

— Я не знаю! Не знаю!!! — забилась у него в руках, пытаясь освободиться.

А он взял и просто крепче обнял, и больше не было сил сопротивляться. Сжала пальцами его футболку, уткнувшись в грудь, падала, разлетаясь на осколки, позволяя себе расслабиться, стать маленькой и беззащитной.

Тимур утешал, шептал какие-то слова, гладил по волосам. Если честно, то ничего не слышала, не понимала. В ушах шумело, в голове все смешалось, в груди пульсировала зияющая дыра.

Мало по малу слезы иссякли, рыдания сошли на нет, а вместо этого накрыло состояние опустошенности.

Закусив губу, отстранилась от него, и в этот раз Тим не противодействовал. Понял, что успокоилась и настрой изменился.