Жаркий Август. Книга вторая

С кем она говорила?

Подойдя ближе, увидел то, что скрывалось от взгляда за припаркованными машинами.

Большой, толстый черно-белый плюшевый кот.

Ходил следом за ней, льнул к ногам. Привставая на задние лапы, выгибаясь дугой, терся боком.

Тимур облегченно выдохнул. По Васькиной интонации предположил что-то ужасное- хулиганов, грабителей, пьяниц, что угодно, а оказался всего лишь приставучий, ласковый кот.

Усмехнулся, глядя на ее расстроенную физиономию, на то, как она от него отходит, как пытается осторожно отпихнуть в сторону. Она не любила кошек. Никогда не любила. Вот так странно. Все любят, а она нет.

Только вот коту было на это плевать. Довольно мурлыкая, бежал за ней, терся, и на широкой круглой морде, самодовольная кошачья улыбка застыла.

Хулиганье лохматое.

— Вижу, вы тут развлекаетесь? — улыбаясь, произнес, подходя ближе к сладкой парочке.

Васька подняла на него беспомощный взгляд, а котяра, воспользовавшись заминкой, с довольным урчанием уткнулся головой ей в колени.

— Он пристал ко мне и не уходит! — голос прозвучал так жалобно, будто на нее стадо маньяков напало, а не ластился безобидный зверь.

— Бывает, — присев на корточки, рядом с нарушителем спокойствия, потрепал его по загривку, почесал за ухом. Кот, довольный вниманием, закрутился еще больше. То боком терся об Ваську, то круглой головой тыкался в раскрытую ладонь Тимура, словно просил, чтоб еще раз почесали.

— Толстый, ухоженный, с ошейником, — констатировал очевидный факт, и, подхватив мурлыкающий комок меха под живот, поднялся на ноги. — Чей-то, наверное.

— Вот пусть и идет, — Василиса недовольно покосилась в сторону блаженствующего кота, усердно тыкающегося носом Тимуру в шею, норовя лизнуть.

— Потерялся? Морда, ты лохматая? — еще раз потрепал его за ухом и попытался развернуть ошейник, потому что спереди были выгравированы буквы, — да, сиди ты смирно! Дай посмотрю.

Кот все вертелся, мурчал, словно маленький трактор. Наконец Тимуру удалось извернуться и прочитать, что написано у него на ошейнике.

— Черт, — покачав головой, не смог сдержать улыбки.

— Что? — Василиса сложив руки на груди, хмуро смотрела в их сторону.

— Знакомься, Вась. Это…Барсик, и он рад тебя видеть.

— Что??? Еще один??? — ее слова прозвучали так громко, разносясь по пустынной вечерней парковке. Так испуганно и нелепо, что не удержался. Рассмеялся, глядя на то, как она стояла с протестующее разведенными в сторону руками.

Васька от неожиданности вздрогнула, посмотрела на него широко распахнутыми глазами, утратив всю свою неприступность. Растерянная, смущенная, по-детски беззащитная, своя, родная.

— Тебе смешно?

— Да, — продолжал смеяться, прижимая кулак к губам, поражаясь тому, насколько тонко играет злодейка-судьба, поворачивая в самые неожиданные моменты.

Она недовольно запыхтела, нахохлилась, отворачиваясь в сторону. Прикрыла глаза рукой, закусив губы, держась из последних сил. А потом, покачав головой, улыбнулась, все еще пытаясь это скрыть. Только надолго ее не хватило, особенно когда несносный котяра замурлыкал еще сильнее. Тоже засмеялась.

И этот странный смех, сглаживал острые углы между ними, ослаблял оковы, стягивающие изнутри, лечил, воскрешал, давал надежду на что-то иное.

Потом шли в сторону дома, тихо переговариваясь на отвлеченные темы. Осторожно, словно трогая ненадежный лед, перед каждым шагом проверяя можно ли на него встать.

Чуть поодаль, отставая от них на десяток шагов бодро семенил котяра, вскинув хвост трубой. Довольный такой, абсолютно уверенный в том, что так и должно быть.

— Он не отстанет? — шепотом спросила Василиса, после того, как в очередной раз украдкой обернулась через плечо и убедилась в том, что это создание бежит следом.

— Не отстанет.

— Его будут искать.

— Ему на это плевать. Он свой выбор сделал.

И оба понимали, что этот разговор вовсе не о приблудном коте.

Подойдя к входной двери, остановились, Василиса ковырялась в сумочке, пытаясь найти ключи и растерянно глядя на кота, который усердно крутился у ее ног.

— Что же ты такой приставучий? — грустно спросила, наблюдая за тем, как он встал на задние лапы и нетерпеливо мяукнул, словно требуя поскорее впустить внутрь.

— Характер у него такой.

Васька, наконец, достала ключи, некоторое время крутила их в руках, переминаясь с ноги на ногу, а потом, словно собравшись силами, подняла взгляд, заглянув прямо в душу:

— Убирать за ним будешь сам.

Повисла напряженная густая тишина, нарушаемая только урчанием настойчивого короткошерстного кота:

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — произнесла так тихо, что еле расслышал, — но, еще хочу, чтобы ты понял одну вещь. Я не могу вот так сразу откинуть все свои сомнения, отвернуться от прошлого, перешагнуть через обиды идти дальше. Если готов ждать, когда снова привыкну, начну доверять… Не буду отпираться, говорить, что разлюбила, что не нужен. Это не так. Ты это и сам знаешь. Но мне нужно время.

— Я готов ждать сколько потребуется.