Жаркий Август. Книга вторая

— И еще, — нервно сглотнула, — этот шанс, которого ты так хотел, он единственный, последний. Хочу, чтобы ты это понял, прочувствовал. Если вдруг опять произойдет что-то такое… Я просто уйду. Уже не сомневаясь, не оборачиваясь, не жалея.

— Понимаю.

— Это хорошо, — опустив глаза, стала отпирать дверь.

Тимур стоял сзади, гипнотизируя взглядом худенькие плечи. И внутри было тепло.

Несмотря на то, что впереди ждало много трудностей и тяжелая работа, внутри словно лучик света загорелся. Потому что, не смотря на все, что он натворил, не смотря на все выкрутасы, Васька все-таки дала этот шанс, в котором он так нуждался. Дальше уже дело было за ним.

— Пустишь к себе? — спросил, когда отперла дверь.

— Хм, я что ли буду это чудовище устраивать? — пробухтела она, обреченно наблюдая за тем, как котяра нетерпеливо протискивается в узкий прихлоп и стремглав бежит вглубь квартиры, безошибочно угадывая где кухня. И через миг оттуда уже доносится нетерпеливое «мяу», — вперед, Тимур. Развлекайся.

Зайдя домой, она торопливо скрылась в ванной комнате. Спряталась, будто боялась передумать, а Тим прошел на кухню, с интересом глядя по сторонам. Хорошо у нее. Чистенько, уютно, сразу видно, что ее дом. Запах ее, энергия ее, все ее.

Кот сновал по кухне, обнюхивая все, что попадалось на пути. Надо отдать должное, воспитанный попался — на стол все-таки не полез, постеснялся.

— Жрать хочешь, да? Я тут кстати тоже в гостях, так что не знаю где тут чего, — с усмешкой посмотрел на найденыша, и открыл дверцу холодильника. В ответ прозвучало душераздирающее требовательное, нетерпеливое мяуканье. — Ладно, не вопи! Сейчас что-нибудь найду. Я ж вроде как твой должник, теперь отрабатывать надо. Только боюсь тебя расстроить, но у этой хозяйки с едой всегда беда.

Так и есть. Пустой холодильник, а морозилка забита полуфабрикатами. Ладно, хоть молоко было. Налил в блюдце, поставил в удобный угол.

— На, трескай лохматый. Завтра нормальной еды принесу.

Эпилог

На следующий день после того, как я набралась храбрости и призналась самой себе, да и ему в том, что не хочу, чтобы он улетел с Актеи, Тимур отправился к себе домой для того, чтобы вернуться через две недели. Вернуться и остаться здесь насовсем.

По невероятному стечению обстоятельств ему удалось купить квартиру в том же доме, что я жила, и сначала мы с ним стали просто соседями.

В тот же день, как он заехал в свои новые владения, я быстренько перетащила ему Барсика, который до этого жил у меня, ожидая возвращения своего благодетеля. И дома сразу стало как-то пусто без этого лохматого чудовища, будившего по утрам голодными воплями.

В результате появился лишний повод ходить в гости, поднимаясь на два этажа выше — проведать кота. Заодно посидеть, поболтать, вместе посмотреть телек, как это любили делать раньше.

Нет, мы не бросились друг к другу в объятия, забыв обо всем, легко и непринужденно оставив неприятное прошлое за порогом.

Все было постепенно, шаг за шагом.

Не представляю, каких усилий ему это стоило, но Тим держал себя в руках и не давил на меня.

Сначала мы с ним просто общались, учились заново разговаривать. Теперь, когда между нами не было никаких ограничений, никаких рамок, стало гораздо интереснее, проникновеннее. Он мог спокойно говорить о своей жизни, не замолкая в самый неожиданный момент, когда горло стягивал жестокий спазм.

Про отца рассказывал, про свою буйную молодость, про то, как оказался на Ви Эйре в статусе бесправного раба Барсика. Эти разговоры дались ему непросто. Он рассказывал с нескрываемой горькой иронией. О том, как влез в дела, которые его не касались, как хотелось перед отцом вывернуться, под носом у него все провернуть. Дескать, смотри как я могу, как я крут. В результате просчитался. И когда сидел в компании так называемых коллег в один миг повело в сторону, потемнело в глазах, накрывая черной пеленой. А когда пришел в себя, на руке была татуировка, внутри тела зонд, и кличка Барсик вместо имени Тимур Барсадов.

Тяжко, наверное, осознавать, что никто в твоих проблемах, кроме тебя самого, не виноват, что сгубила собственная самоуверенность, беспечность.

Он и не отрицал своей вины в том, что произошло. Принимал это, как бы невкусно не было. Усвоил этот весьма болезненный урок и сделал правильные выводы.

Я ему рассказывала историю со своей стороны. О том, как однажды в моем доме появилось лохматое нечто, сломав мой привычный образ жизни, перевернув все с ног на голову. О том, как хотелось придушить, отравить и закопать в саду. О том, как начала общаться с его отцом. Много всего рассказывала и хорошего, и плохого. Тимур слушал внимательно, впитывая каждое слово.

Мы с ним много гуляли. По вечерам. В парке или по городу. Просто шли рядом, чувствуя, что никого, кроме нас, нет во всей Вселенной. В такие моменты мы словно возвращались назад в прошлое. В его хорошую светлую часть.

А потом случилось то, что для других пар является нормальным явлением.

Наше первое свидание.