Жасминовый вечер

Я твои песочные часы – на окно с рассветом, а с закатом прятать.
Время как живое из меня течет – в меня перетекает,
Кажется нагревшимся на солнце, а внутри песок Сахары бьется.
Можно в шелковую ткань одеть, чтоб потом раздеть без сожаленья,
Кончиками пальцев провести по изгибам из стекла и хрома.
Ощутить руками шерсть и шелк, снега и пламя, лед и медь,
Ощутить живой шипящий шорох тех минут, что пролетают мимо.
Обними меня до боли, ощущая, как под тканью тонкой мечется стекло.
Истощи меня до маленькой песчинки, чтобы мысли даже не осталось.
Все отдам до капли, до крупинки, и просить не нужно, только обнимай.
Будто ты любим и будто я любима, причини мне боль, не разрушая.
Разломай меня, как вещь, развей по ветру, чтобы вновь создать потом из света.
Отравись моей жарою, чтоб воскреснуть птицей Фениксом из пепла после.
Будь моей рекой, моим дождем, утоли мою слепую жажду.
Я твои песочные часы. Я песок. Я время. Я весна в твоих усталых буднях.

2009 г.

Вяжите

Вяжите, пока тянется длинный поезд…
Вы очень спокойны, а это всегда прекрасно.
И пусть бежит за окном золотая осень
И плещет на клены горьким напитком красным.

О, как везет Вам, и я Вам завидовать вправе:

Ваш путь свободен, Ваш мир устойчив и прочен,
И в Вашей жизни что-то сейчас исправить
Никто не сможет, даже если захочет.

А я хочу, чтоб мир снизошел в мою душу.

И как мне быть? Кого умолять на досуге?
Осенний ветер, что желтые листья сушит?
Того ль, кто в распятии смертные принял муки?

И встретились взгляды – всего лишь на миг, не больше.

И ты поняла, что мне тяжело и больно.
И я поняла, что ты мне помочь не сможешь
Ничем совершенно, вот разве своей любовью.

Но мы – чужие, и это встреча – не вечность,

Все это случай ничтожной и мелкой драмы…
Одно я знаю: тот, кто меня излечит,
Он будет звать меня очень просто – мамой.

…И вновь потянутся мягкие длинные нити,

И мой ребенок будет смотреть в окошко…
И я умоляю Вас: милая, только вяжите,
Коль время есть, повяжите еще немножко!

1989 г.

Лошади