Жасминовый вечер

Вчера укрыта шубою была,
Сегодня обнажила тонкий локоть.
Вчера взгляд скромный вскинуть не могла,
Сегодня овладела ею похоть.

Ей не нужны одежды и снега,

Она для Марта возродилась к счастью.
И будет хоть бездомна, хоть нага —
Ей дела нет до общего ненастья.

И памятью дрожат в её крови

Все поцелуи Марта, что проказник
Оставил на груди, пусть для семьи
Троинственной он – мерзкий безобразник.

И друг Апрель ей вспомнился: любя,

С округлых форм последние покровы
Срывал он, с наслажденьем теребя
Морозных тканей тесные оковы.

И был когда-то с ней красавец Май,

Такой же юный, как она сегодня.
Им созданный благоуханный край
Ей будет сниться в праздник Новогодний.

И лишь потом, заметивши в лесу

В проталине оставшейся, размытой
Её почти угасшую красу,
Использует и выбросит – забытой.

Она падёт в растаявшую тень,

На листья, что мать-и-мачеха подставит,
И нежную весеннюю сирень
Перед глазами мутными представит.

Она забудет, что она – Зима,

И умирать ей свойственно, и выжить.
Она – и свет в ночи, и утром тьма,
И Рождество, и долгий бег на лыжах.

Она умрёт и возродится вновь,

Как Осень, и Весна, и это Лето.
Но только вот сейчас не помнит кровь
Времён чудесных стройные куплеты.

Как тяжело холодной быть и злой!

Как больно быть размятой и разъятой!
Так хочется быть доброй и простой,
Так хочется быть гладкой, не помятой.

Веди, веди, далёкая лыжня!

Светись, светись, Вертеп в окне любимом!
Пусть станет зло отныне для меня
Рассеявшимся и забытым дымом.

Пусть возгласами детскими звенит

Наш зимний лес, обрадовавшись сказке,
И Зиму нежно встретить норовит
Какой умеет уж – щенячьей лаской.

Зима крылами белыми взмахнёт,

Вернув себе устои прежней веры,
И в новом возрождении оттолкнёт
Детей весенних грубые манеры.

2013 г.

Ода Гидроэлектростанции