Жасминовый ветер

– А еще у нас на Эсфире существует поверье, что именно в неделю Самайна открываются врата между нашим миром и Небесным, и души наших родных и близких приходят нас навестить. Поэтому всю неделю до окончания празднеств на столе должны стоять угощения для них, а на входе в дом или около порога вешают или ставят тыкву-фонарь. Считается, что ее свет будет служить приглашением в дом, – пояснила мне Марьяна.

Закончив с украшением комнат, мы сели за домашнее задание и, справившись с ним уже ближе к одиннадцати вечера, собрались для похода в библиотеку. Заклинание отвода глаз мы выучили к этому времени на отлично, но предстояло еще отпереть магический замок, на который закрывались библиотека и читальный зал. По идее, этот замок простой адепт одолеть не мог, но наша сила открывала многие двери в прямом и переносном смысле. Во всяком случае, мы на это надеялись. После двадцати двух часов на территории общежития в общих коридорах и гостиных выключали освещение, а адептам полагалось не покидать пределов своих секций. Но эти правила, конечно же, нарушались, иначе это были бы не адепты. Однако вряд ли кто-то из наших сокурсников собрался бы ночью штурмовать библиотеку, которая находилась в противоположном крыле здания.

Нам удалось добраться до места без приключений, и даже замок – о, чудо! – открылся проще, чем мы ожидали. Так же без проблем нам удалось нейтрализовать охранные заклинания. То ли это было действием нашей магической силы, пределов которой мы сами до конца не осознавали, то ли сам замок оказался не таким уж сложным. Может быть, завхоз посчитал, что никто не станет сюда ломиться ночью после закрытия? Мы зажгли по магическому светлячку и разошлись по секциям, чтобы сократить время поисков.

Что ж, нас ожидало разочарование. Упоминания о Триумвирате и сражениях Иллинторна с демоном войны тут имелись, но все найденное мы и так уже знали. Либо это были короткие заметки о деятельности эльфа, либо художественные произведения – оды, поэмы, баллады, прославляющие Иллинторна и его заслуги перед Эсфиром, но в них также не имелось никаких важных и существенных деталей, которые могли бы подкинуть нам новую информацию. Смирившись с тем, что ничего нового мы не узнаем, собрались обратно.

Закрыв библиотеку и вернув замок в его первоначальное положение, мы потихоньку, перебежками, направились обратно в свои спальни.

– Вот же тролль мохнатый, только время потратили зря! Ничего не нашли, а я теперь еще не высплюсь, – шепотом сокрушалась Герда, когда мы прошли бо́льшую половину пути.

Я на ходу немного подалась в ее сторону, чтобы она меня услышала, потому как даже шепот здешняя акустика очень хорошо улавливала:

– Посмотри на это с позитивной точки зрения – мы провели время в цитадели знаний, среди множества великолепных образцов литературного искусства.

Марьяна тихонько хохотнула в кулачок в ответ на это.

– Обожаю тебя за твой оптимизм, неиссякаемый, как модный гардероб магистра Мирайла.

– Взаимно, лисичка, – ответила я, стараясь сохранять спокойное выражение лица и не смеяться.

– Будем считать, что небольшая ночная экскурсия с целью просвещения нам удалась, – подытожила Герда. – Сходили, почитали, поболтали, развеялись. И без приключений. Сейчас идем домой по возможности тихо и незаметно.

Тихо и незаметно. Угу. Было бы сказано. Благодаря тому, что в это время в коридорах царил мрак, нам было легче остаться незамеченными, но в то же время темнота имела и свои минусы. Герда, не обладая острым зрением и чутьем вампира или оборотня, не заметила, как зацепила постамент с рыцарскими доспехами, стоявший чуть поодаль от лестницы. Сам постамент устоял, но шлем с забралом, пошатнувшись, сорвался и загремел прямо на нижний пролет мраморной лестницы. Я слишком поздно увидела, что произошло, и не успела никак среагировать. А мысль о телекинезе мне даже в голову не пришла.

Раздался оглушительный грохот, усиленный эхом, повторившийся затем, как в известной песне Владимира Высоцкого: «Эх, раз, да еще раз! Да еще много-много раз!» Шлем, прыгая по ступенькам лестницы, создавал в ночи просто адовую какофонию, услышать которую без труда можно было, даже будучи обыкновенным человеком. Я много раз слышала от парней нашей группы фразу «отвал башки». А сейчас наблюдала за олицетворением этой фразы. Так вот ты какой, этот самый отвал. Многострадальный шлем оглушил бы пространство еще не раз, но я, стряхнув с себя оцепенение, слевитировала с лестницы вниз, прихватив злополучную железяку. Вот какой дурак додумался поставить такую конструкцию около лестницы, а? Называется – тихо и незаметно вернулись домой.