Жасминовый ветер

Оставаться в жандармерии больше не имело смысла, во всяком случае сегодня. Мы помогли всем, чем могли, лорда Мардейла оставили в особом изоляторе под строжайшим наблюдением, а мы стали разъезжаться по домам. На выходе из здания жандармерии мы столкнулись с Алиорой Шеари, которая смотрела на мою невесту и ее подруг непривычно серьезным взглядом без своей обычной стервозности.

– Ну что, побежишь всем рассказывать теперь, что ты увидела, да? – спросила у нее с вызовом Марьяна.

– Нет, не побегу. Тем более что все, кто сегодня вас видел в саду, и так догадались, кто вы есть. Легенды о Триумвирате читали не только вы, – ответила она и, быстро попрощавшись со всеми, поспешила прочь на улицу, где ее уже ждал экипаж.

– Пощади меня, пресветлая Ар-Лиинн, как же не вовремя это все! – воскликнула Эмилия, посмотрев на меня. – Я-то думала, что у нас будет больше времени, пока наша принадлежность к Триумвирату не станет очевидной.

– Так всегда, Эми. Мы предполагаем, а судьба располагает. Я уже давно усвоил этот урок жизни.

Мы поймали городской экипаж и отправились ко мне домой. Мои карманные часы показывали половину третьего ночи. Между нами и извозчиком стояла перегородка с маленьким окошком, которое сейчас было задернуто плотной занавеской, и можно было спокойно поговорить.

– Маме с папой сообщим о случившемся, когда они вернутся домой. Не хочу сейчас их беспокоить, они, скорее всего, уже отдыхают, – промолвила Эмилия, прислонившись ко мне, пока мы ехали по ярко освещенным улицам столицы, где в глаза бросалось повышенное количество стражей порядка.

Снег, прекратившийся пару часов назад, вновь срывался с неба мелкими частыми хлопьями, грозя перейти в снегопад.

– Я люблю снег, – сказала она, глядя в окно экипажа на улицу. – Но не люблю долгих зим. Ни за что не смогла бы жить в Северной империи. Там, по словам Герды, снег лежит с октября по март и может даже апрель захватить.

– Июль у них – единственный жаркий месяц. Но не жарче, чем на юге.

В ответ она улыбнулась, но улыбка быстро покинула ее лицо, и она снова о чем-то задумалась.

– Мариус, а можно мне еще раз взглянуть на себя в твоих воспоминаниях? – спросила она, посмотрев на меня таким взглядом, за которым было трудно понять, что происходит в ее мыслях.

С огромным трудом я попытался настроиться на ее эмоциональный фон и уловил слабые отголоски – смятение, грусть и усталость. Совсем скоро я уже не смогу прочитать ее эмоции.

– Мы скоро окажемся дома, я налью тебе ванну, ты расслабишься и отдохнешь. Тебе нужно поспать.

– Мне совсем не хочется спать. Когда только я очнулась после обморока, мне казалось, что я валюсь с ног от усталости, но когда мы приехали в участок, я такой нереальный прилив бодрости ощутила, что сейчас готова хоть вагоны разгружать.

– Это так на тебя выброс адреналина после перенесенного стресса действует. Поверь, тебе нужен отдых, Эмилия, – попытался я ее убедить, подавая руку.

– Ну, хорошо, – согласилась она. – А сейчас, пока мы еще едем, покажи мне мою боевую ипостась, – потребовала моя невеста и взяла меня за запястье.

Я вспомнил именно тот момент, когда выбежал из здания театра и увидел ее посреди сада. Просматривая мои воспоминания, Эмилия хмурилась, а затем отпустила мою руку.

– О боги, какой же жуткий у меня вид, одни глаза чего стоят! Кошмар, – сокрушенно произнесла она, качая головой. – Да и крылья туда же. Мы читали с девочками, что у Иллинторна во время сражения появлялись огненные крылья, но на иллюстрациях они выглядели не столь внушительно, как наши.

– Насчет твоего первого утверждения – неправда! Ты красива даже в боевой ипостаси. И крылья у тебя потрясающе красивые. Подумать только – они сплетены из частиц стихий! – попытался я ее успокоить.

– Только вот из-за этих самых крыльев у меня чуть крыша не поехала, – упрямо возразила она. – Эта сила… Ее невозможно было удержать! Еще чуть-чуть, и мы бы его убили.

– А в противном случае он бы убил вас. Или сильно покалечил. Подумай об этом. И то, что случилось с вами, – это мощный всплеск магии, Эмилия. Вам еще предстоит научиться управлять ею, но я уверен, что у вас это получится. Ты и твои подруги – очень способные и сильные девушки.

В ответ она вздохнула:

– Час от часу не легче. Кажется, тебе никогда не будет спокойно рядом со мной.

Я легонько приподнял ее лицо за подбородок, заглянув ей прямо в глаза.

– Несмотря ни на что, я все равно тебя люблю. Люблю больше всего на свете. Только встретив тебя, я ощутил вкус жизни в полной мере. Только сейчас я дышу полной грудью и не желаю возврата к былому, хоть там и было много хорошего, но там не было самого главного – тебя. И никакого спокойствия мне не нужно. Теперь мне кажется невероятным, что когда-то я жил без тебя очень и очень долго.

– Мариус, я так тебя люблю…

Наши губы встретились. Больше ей не нужно было слов. Оказавшись в кольце моих рук, она постепенно успокоилась, позволив моим губам, неторопливо целовавшим ее ключицы, спускаться ниже, где ослабленный корсаж платья открывал грудь. Весь оставшийся путь мы провели в пылких объятиях друг друга.

Эмилия