Жатва

Эбби не осмеливалась шевельнуться. Возможно, она утратила способность двигаться. В мозгу появилась абсурдная мысль: «Через несколько лет кто-нибудь найдет мой скелет, скованный ужасом».

Первым шевельнулся Кацка. Он приблизился к выходу из щели и уже собрался высунуть голову, когда неподалеку чиркнули спичкой. Огонек вспыхнул и погас. Кацка снова замер. Из темноты потянуло сигаретным дымом.

Потом послышался голос. Негромкий, поскольку кричали издалека. Курильщик что-то буркнул в ответ и стал удаляться.

Кацка застыл, как изваяние.

Они с Эбби оба превратились в статуи, держащиеся за руки. Никто не решался говорить даже самым тихим шепотом. Еще дважды их преследователи проходили мимо и шли дальше.

Потом вдали что-то загрохотало, словно на Бостон надвигалась гроза. Через некоторое время грохот стих.

Еще долго Эбби и Кацка вслушивались в пространство, но больше ничего не слышали.

Никто из них не знал, сколько времени они провели в своем тесном укрытии. Явно не один час. Потом они осторожно выползли, обогнули ряды контейнеров, приблизились к пирсу. Тишина вокруг действовала на нервы. Туман рассеялся. В небе, белесом от городских огней, перемигивались звезды.

Соседний пирс был пуст. Ни людей, ни огней, ни даже странного свечения в иллюминаторе. Только силуэт пирса. Бетонная полоса, окаймленная черной водой, на которой плясали лунные блики.

Сухогруз ушел.

22

Линия на экране кардиомонитора напоминала пляску смерти. Аккомпанементом служили пронзительные взвизгивания сигнала.

– Мистер Восс, пожалуйста, – попросила медсестра, схватив Виктора за руку и пытаясь оттащить его от постели Нины. – Врачам нужно работать.

– Я отсюда не уйду.

– Мистер Восс, пока вы здесь, они не могут начать.

Виктор резко отбросил ее руку. Женщина поморщилась, как от удара. Он стоял, до белизны костяшек вцепившись в спинку больничной койки.

– Отойти! – послышался властный голос. – Всем отойти!

– Мистер Восс! – Доктору Арчеру пришлось кричать, перекрывая общий гам. – Нам необходимо провести вашей жене электрошоковую стимуляцию сердца. Отойдите от постели и не задерживайте нас.

Виктор разжал пальцы. Отошел.

Тело Нины вздрогнуло и дернулось от мощного электрического разряда. Такая маленькая и хрупкая. Как они смеют издеваться над нею? Зрелище разъярило Восса. Он шагнул вперед, готовый отшвырнуть пластины электродов. Но не схватил, а замер, глядя на экран кардиомонитора.

Зубчатая линия сменилась прямой с ритмичными пиками. Кто-то облегченно вздохнул. Виктор шумно выдохнул весь воздух, что удерживал в легких.

– Систолическое давление – шестьдесят… Уже шестьдесят пять.

– Ритм стабилизировался.

– Систолическое давление повысилось до семидесяти пяти.

– Хорошо, отключайте внутривенную подачу.

– Пациентка двигает рукой. Может, временно зафиксировать ей руку?

Растолкав медсестер, Виктор подошел к постели жены. Никто не пытался его удержать. Он поднес руку Нины к губам. Ее кожа была соленой от его слез.

«Останься со мной. Прошу и умоляю: останься со мной».

Его окликнули. Как ему показалось, откуда-то издалека. Обернувшись, Виктор увидел доктора Арчера.

– Мы можем ненадолго выйти? – спросил он.

Виктор покачал головой.

– Сейчас состояние вашей жены не внушает опасений, – сказал Арчер. – Она под постоянным наблюдением. Давайте выйдем из отсека. Мне нужно с вами поговорить. Безотлагательно.

Наконец Виктор согласился. Он осторожно уложил руку Нины на одеяло и вслед за Арчером покинул отсек.

Они нашли тихий уголок. Как всегда по вечерам, свет в отделении был притушен. Над столом дежурной медсестры горели зеленые экраны мониторов. Сама она сидела тихо и неподвижно.

– Пересадку придется отложить, – сказал Арчер. – Возникла проблема с донорским сердцем.

– Как это понимать?

– Сегодня не было возможности провести изъятие сердца. Мы перенесем операцию на завтра.

Виктор оглянулся на смотровое окно отсека. Нина просыпается. Он должен быть рядом с нею.

– Завтра не должно быть никаких сбоев, – сказал Виктор.

– Их и не будет.

– Это я от вас уже слышал. После первой пересадки.

– К сожалению, мы не всегда можем справиться с отторжением пересаженного органа. Вопреки всем нашим усилиям, такое иногда случается.

– Где гарантия, что это не случится снова? Со вторым сердцем?

– Давать гарантии не возьмусь. Но при нынешнем состоянии миссис Восс у нас нет альтернативы. Лечение циклоспорином не дало результатов. Организм вашей жены воспротивился такому мощному препарату, как ортоклон ОКТ-3. Анафилактическая реакция. Нам не остается ничего иного, кроме новой пересадки сердца.

– Вы сделаете ее завтра?

Арчер кивнул:

– Мы позаботимся, чтобы ее сделали завтра.

Виктор вернулся к постели жены. Нина еще не полностью пришла в сознание. Он часто смотрел на нее спящую. В первые годы их совместной жизни просто любовался. Потом стал подмечать изменения в ее лице. Морщинки в уголках рта. Начинающий провисать подбородок. Новые седые нити в волосах. Каждая перемена вызывала в нем скорбные чувства, напоминая о краткости их совместного путешествия по холодной, одинокой вечности.