Жатва Дракона

Но потом, в другом настроении, ему стало любопытно, что она за писательница. Талантливая женщина, которую действительно следует поощрять. В большой Прусской государственной библиотеке, которая находилась в Унтер-ден-Линден рядом с гостиницей Ланни, были многочисленные толстые тома справочников Reader's Guide, в которых перечислены все статьи, которые были опубликованы во всех американских журналах. Эти тома восходили к началу века, что было значительно дальше, чем период творчества Лорел Крестон. У Ланни возникло соблазн остановиться и посмотреть ее имя, и он нашел полдюжины коротких рассказов. Три были в переплетенных книгах в библиотеке. Так Ланни провел часть дня в компании той леди, от которой он только что окончательно отказался.

Он нашел эти рассказы, похожими на тот, который он прочитал ранее. Полные острого и даже едкого юмора. Все они описывали американцев из праздного класса, в котором автор был воспитан. Местность не имела значения, так как такие американцы всегда были одинаковыми, исполненными благих намерений, но бесполезными. Мишенью сатиры было их чванство. Они все хотели быть "кем-то". Им было скучно дома, но они уезжали, беря с собою дом, куда бы они ни ехали. Они привозили только несколько ярлыков на чемоданах и несколько избитых иностранных фраз. Один из рассказов в заумном журнале назывался "Coelum Non Animum". Название было взято из строки Горация: "те, которые едут за море, меняют лишь небо, а не душу". Все три рассказа имели то, что Ланни было приятно назвать "социальной" точкой зрения. Когда он вышел из библиотеки, ему хотелось высказать автору свое истинное мнение.

Потом он сказал: "О, черт!" И вернулся в Адлон, чтобы узнать, нет ли сообщений от Монка или Гесса.

X

Ланни наблюдал за согласованной прессой в Берлине. Утренние, дневные и вечерние выпуски не отличались друг от друга, тиражи продолжали падать, потому что немцы думали, зачем платить деньги, если заранее знать, что найдёшь? В эти первые дни марта именно Прага занимала первые страницы, потому что Прага нападала на правительство отца Тисо, которое нацисты создали в Словакии. Берлин неистовствовал по отношению к Праге, и было очевидно, что что-то готовится. И не за горами. В своем выступлении перед Мюнхенским урегулированием Гитлер отрицал, что есть такая страна, как Чехословакия, и теперь он доказывал это, отделяя словаков от чехов, готовя для каждого отдельную судьбу.

И в это время Лондон взорвался заголовками газет. Одна из его ненавистных "демократических" газет опубликовала то, что, по ее утверждению, было ультиматумом, который Гитлер предъявил Праге. Скоординированная пресса Берлина не указала, каковы были предполагаемые условия, но объявила их фантастическими, не имеющими ничего общего с действительностью, а затем продолжила объяснять невозможность ведения дел с людьми, чья печать была бесконтрольна и безответственна, принадлежала евреям и финансировалась большевиками или банкирами. Ланни понял, что авиапочта дошла до Рика, и Рик знал, что с ней делать. Он понимал также, что нацисты узнают, что среди них есть высокопоставленный шпион, и существует серьезная утечка в их тщательно сконструированном дипломатическом аппарате.

В тот вечер Ланни планировал посетить приём в городском доме своего старого друга графа Штубендорфа. Там соберётся цвет нацистов, и Ланни знал, о чем бы они ни говорили, первым делом в их мыслях была бы эта загадка. Они будут смотреть друг на друга и внутренне спрашивать, кто был предателем, который продался, или дураком, который проболтался? Ланни видел их мысленно, поскольку он несколько раз бывал в этом дворце из серого шведского гранита на Конигине Августаштрассе и встречал элегантную компанию в обшитых панелями гостиных. Он видел противного маленького доктора, хромающего там и сям на своих косолапых ногах. Его не обманывала его собственная пропаганда. Он знал, что кто-то предал фюрера, и он будет вглядываться своими острыми темными глазами в лица всех, пытаясь проникнуть в их тайные мысли. Очень опасно находиться рядом с "Юппхеном" Геббельсом в тот вечер!

И продавец шампанского, красивый, с изысканными манерами, выглядящий как дипломат из кинофильма. Циничный, беспринципный и с огнем ненависти, горящим в его сердце к Англии и англичанам, которые считали его клоуном и ни в коем случае не джентльменом, к чему тот стремился. Он ненавидел американцев, потому что они говорили по-английски и выглядели, как англичане, и, как правило, были на стороне англичан, когда дело доходило до раскрытия карт. Он оглядит комнату и неожиданно обнаружит там американца. По всей вероятности, единственного, потому что Штубендорф был юнкером из юнкерства Восточной Пруссии, и только он терпел внука президента Оружейных заводов Бэдд, потому что тот с детства был гостем в замке Штубендорф и знал старого графа и, кроме того, был женат на одной из самых богатых женщин в мире.