Жатва Дракона

"Я понимаю вас, герр рейхсканцлер", – сказал Ланни, отвечая на улыбку великого человека.

– Наши враги скажут вам, что это происходит потому, что мы вооружаем нашу страну, но наш ответ состоит в том, что мы можем повернуть те же силы на дело мира в любой день, когда они будут готовы предоставить нам наши права и разрешить нам наслаждаться чувством безопасности.

– Я рад иметь точные цифры, и я эффективно использую их. Люди, о которых я говорил вам, хорошо осведомлены о ваших достижениях, и немало завидуют им. Это особенно справедливо в отношении Англии, где у них нет тех же наследственных подозрений в отношении немецких достижений.

– Скажите откровенно, герр Бэдд, что, по вашему мнению, является основным препятствием на пути к Британо-немецкому взаимопониманию? Я уверен, что не нужно повторять, что эту цель я больше всего желаю достичь.

– На данный момент, Exzellenz, это, кажется, вопрос о Праге. Везде, где я пытался спорить с людьми, я слышу: 'Да, но он гарантировал независимость Чехословакии, и теперь он не намерен выполнять свои обязательства'.

– Но когда я гарантировал независимость страны, разве это означало, что я гарантировал им право вести идеологическую войну против меня? Я хочу мира на моей восточной границе. А что я нахожу? Постоянные оскорбления и унижения, булавочные уколы в мой адрес. Я считаю, британская и французская пресса толкает чехов на поддержание пропагандистской войны. Если я возражаю, мне рассказывают, что означает свобода печати. Если я говорю о подпольных еврейских влияниях, меня называют фанатиком. Но я узнаю крысу, когда я вижу её, и особенно, когда я чувствую, что она грызёт кончики пальцев моих ног.

Ланни не хотел, чтобы Ади начал охоту на крыс, которая может продлиться оставшуюся часть дня. И он не хотел говорить о судьбе Чехословакии. Поскольку он считал, что эта несчастная маленькая страна уже находится в желудке боа-констриктора, о чём он так и доложил Ф.Д.Р. Он поспешил сказать: ''Я могу сообщить вам только то, что слышу, Exzellenz. Второе возражение связано с вашими намерениями в отношении Польши''.

– И снова у вас есть ответ на это, герр Бэдд. Они упрекают меня такой же ситуацией, что и в Судетской области. Я вижу, как немецкие граждане подвергаются насилию и ущемляются в своих правах умственно недоразвитыми и отсталыми людьми, и, если я возражаю, то меня называют агрессором и тираном. Я могу лишь ответить, что агрессия была совершена Версальским диктатом, и что я не собираюсь отдыхать до тех пор, пока те земли, в которых проживает большинство немецкого населения, не вернутся в мой рейх, которому они принадлежат и полны решимости там быть.

– Я так и привык отвечать, герр рейхсканцлер, и, кстати, вам может быть интересно узнать, что я только что вернулся из поездки в так называемый Коридор.

– Вы купили то поместье, о котором говорили?

– Я поехал еще раз взглянуть на него. На данный момент оно выглядит не так весело, покрыто снегом, но через пару месяцев все изменится, я полагаю.

– Каков размер поместья?

– Около двадцати гектаров. Это немного, если быть фермером, но этого достаточно для частной жизни и семьи. Оно принадлежит польскому джентльмену, который воевал с пикой против ваших войск в прошлой войне. Я воспользовался случаем, чтобы рассказать ему о нынешней ситуации, и узнал, что он считает, что польская армия полностью подготовлена и готова продемонстрировать себя лучшей в Европе.

– Те, кто поощряет польский народ в таких тщеславных заблуждениях, оказывают ему плохую услугу. Я терпелив и вежлив с поляками, потому что я знаю, что они просто пешки, которых используют более сильные и коварные силы. Но при увеличении оскорблений и унижений, кровь будет не на моих руках.

''Я держу моего польского кавалериста в полной зависимости'', – сказал искусствовед с одной из своих очаровательных улыбок. – ''Я не сказал ему, что не соглашусь жить в Польше, но я намекнул, что беспокоюсь о ближайшем будущем''.

''Он может посеять в Польше еще один урожай'', – ответил фюрер немцев. – ''Но я думаю, что вы можете с уверенностью сказать, что он пожнёт его в Германии. Но ему нечего бояться, потому что мы не грабители, и будем относиться к нашему польскому меньшинству с беспристрастным правосудием, конечно, при условии, что они подчинятся нашим законам и будут держать язык за зубами''.

Так вот оно было, и казалось, что президентский агент полностью окупил свою автомобильную прогулку в Коридор и обратно.

IV