Жатва Дракона

– У вас самая восхитительная профессия, герр Бэдд. Мне больше всего хотелось бы путешествовать по миру, выбирая шедевры для великих коллекций произведений искусства.

''Вы были бы другим доктором Боде, если бы взяли на себя такие обязанности''. – Это был комплимент, который один Kunstsachverständiger мог сделать другому.

''Вы знаете, как мне польстить'', – ответил фюрер. Улыбка показала, что он принял комплимент, но этого было мало. Спустя мгновение великий человек добавил: ''Руди сказал мне, что вы поговорили с некоторыми из наших друзей в Лондоне и Париже''.

Итак, это был намёк. Фюрер хотел услышать мнение Ланни о международной ситуации. Ади был в положении солдата, который идёт ночью через поле, которое его враги усеяли смертоносными минами. Каждый шаг, это новое решение. И если бы только кто-то наблюдал за посевом и смог сделать карту поля! Того фюрер будет слушать с удовольствием. Но когда тот закончит, то фюрер не будет абсолютно уверен, действительно ли его фаворит знает то, что он утверждает, и точно ли нарисована его карта. В конце концов, великий человек решит следовать тому, что он называет своей ''интуицией'', поднимая ногу и одновременно закрывая глаза.

Говорить о мнении правящего класса в Лондоне и Париже – это специальность агента президента. Он слушал их разговоры подряд часами, неделями и месяцами, и при каждом предложении, которое он откладывал у себя в памяти, он замечал: ''Это заинтересует Ади!'' Затем при следующем предложении: ''Это скажет ему больше, чем он должен знать!'' Деликатный вопрос, который постоянно взывает к совести Ланни. Чтобы поддерживать интерес этих высокопоставленных нацистов, он должен приносить им информацию, которая стоит того, и какое-то время должна быть актуальной. Но если он передаст секреты, которые слишком сильно помогут им, то он может сокрушить свое дело.

Что, в частности, должен был сделать Ланни с войной, которую он теперь считал неизбежной? Собирался ли он подтолкнуть её или отложить? Во время нападения на Испанию он хотел войны, потому что знал, что диктаторы к ней не были готовы и должны были отступить. Теперь у них было почти на три года больше времени, за которое они могли подготовиться. Для достижения этой цели они напрягали все свои ресурсы. Англичане и французы должны были делать то же самое. Их усилия ограничивались частично общественным мнением из-за отсутствия у него информации. А отчасти потому, что их правящие классы на самом деле не хотели бороться с фашизмом, а наоборот хотели того же в своих собственных странах, чтобы противостоять профсоюзам, но в модифицированной форме, чтобы не выглядеть столь грубо или так противно, как Муссолини, Гитлер и Франко!

III

Эта позиция была предметом выступления Ланни Бэдд. Он рассказал о банкете, который дал барон Шнейдер в своем городском доме, и о том, кто там присутствовал, и что именно говорил. Ади, как женщина, проявлял интерес к личностям, особенно к тем, от кого он ожидал что-то получить. Он тщательно их изучал и помнил о них всё. Эти ведущие французские финансисты были для него просто именами. И он хотел бы знать, как они выглядели, их семейное положение и интересы в бизнесе, и просто, как к ним можно подойти. Несколько из них понесли потери в связи с изменениями, связанными со Шкодой и другими предприятиями в Чехословакии. Они поднимают шум вокруг этого, и Гитлер, который рассчитывал взять себе все и везде, был приверженцем законности и был готов платить взятки, если они не будут слишком большими. "Они должны спросить кого-то в этой стране", – сказал он. – "Мои предприниматели не имеют каких-либо проблем со мной. Они сейчас делают в три раза больше денег, чем они когда-либо делали в своей жизни. Это в буквальном смысле".

Это действительно был вопрос огромной важности. Для этого плейбой Бэдд вернётся к вражеским финансистам, и то, что он скажет им, будет принято во внимание. Так Ади перешёл к частностям. – "Когда я пришел к власти, более сорока процентов немецких предприятий были не в состоянии вообще выплачивать какие-либо дивиденды. До моего прихода среднее значение всех выплаченных дивидендов составило 2,8 процентов. Когда сегодня средняя выплата превышает шесть процентов".

– Вы не возражаете, если я это запишу?

"Конечно, нет, герр Бэдд'', – и Гитлер повторил цифры, а Ланни быстро записал их. – "Вы, несомненно, знаете, доктора Круппа фон Болен унд Гальбах. Он сказал мне на днях, что валовой доход его металлургического бизнеса увеличился более чем в семь раз за последние шесть лет, и в настоящее время составляет более половины миллиарда марок. Или спросите Кирдорфа, почетного председателя нашего стального картеля, он скажет вам, что в прошлом году он заплатил пятипроцентный дивиденд, и в то же время выделил на расширение завода и в качестве резерва для покрытия амортизации сумму больше, чем первоначальный капитал своей корпорации. Мы заставляем нашу промышленность работать, герр Бэдд, иногда даже быстрее, чем ей нравится".