Жажда. Роман о мести, деньгах и любви

Сергей, улыбаясь, смотрел в надтреснутый гостиничный потолок, вспоминал вчерашнего добряка-дядюшку, его готовность оплачивать квартиру в центре Москвы, его родственные порывы, несомненно, самые искренние. Забота всегда приятна. Конечно, Наташа эта... Наташа – та еще... Ну да бог с ней, с Наташей. Сразу видно, кто главный в том доме. Он перевернулся на живот, уставился в изголовье кровати: в нескольких местах лак протерт до дерева, оно уже потемнело, наверное, от чьего-то пота. Сергей приметил еще и надпись. Какой-то фаталист (считать по-другому было бы опрометчиво) написал фразу, состоящую из двух слов: «Нет будущего». Сергей заслонил спорное утверждение подушкой, сел, пошевелил большими пальцами ног. Запах, который он до сих пор не осознавал, а значит, и не ощущал, запах номеров, казенщины, смесь запахов тысяч людей, прошедших через эту комнату, вдруг проник ему в череп, окутал мозг, устремился в кишечник, и Сергея чуть не вырвало. Он вспомнил, что брезглив, он, наконец, смог позволить себе стать брезгливым теперь, после встречи с дядей, когда понятно стало, что этот вызов в Москву не блажь, не прихоть, а все очень серьезно, и скоро он будет все делать не так, как раньше, как делает он сейчас, давясь спазмом от этого запаха, да и самого запаха никогда рядом не будет.

– Квартиру! Квартира сейчас главное, – он вскочил, выглянул в окно, увидел улицу, машины, людей, садящихся в автобус. У всех есть жилье, и он тоже скоро непременно заведет привычку греметь в кармане связкой ключей. Да, да! И греметь многозначительно, так, чтобы ощутить свою полновесность, утвердиться. Он заведет себе гардероб: шесть пар ботинок, рожок для обуви с длинной ручкой, пузырьки на полке ванной комнаты, нержавеющая мойка, телевизор в половину стены...

Он бегал по своей крохотной комнатке, размахивая руками, будто крыльями, затем долго мылся, в ноздре углядел волосок и ухитрился выдрать его двумя пальцами, заорал от боли и желания чесаться, а после долго, счастливо и бездумно смеялся, но вдруг спохватился и замер. В самом деле, чего смешного? Утро, даже день, но ничего не происходит. Дядя не звонит, дядя не сказал, когда ему в следующий раз можно заглянуть в чудесный дом. Может, он хочет его, Сергея, самостоятельности? В конце концов, в этом ничего такого... Он вышел на улицу. День был бессолнечный, но сухой. Трезвым холодком веяло с низкого, сплошь белого неба. Вокруг теснились коробочки домов, и краска с их стен облетела, казалось, еще больше, будто Гаргантюа, титанический малютка, очищал их, словно сваренное вкрутую яйцо, в сутки отламывая по скорлупке. Улицы были тихие, почти безлюдные, и напоминали провинцию. Сергей старался запомнить их названия, увидел вчерашнюю «Оптику», обрадовался, что не надо идти туда сейчас, да и вообще никогда. Ему не нравилось, что так много простора, муравчатых скверов, кривых тополей и берез, строящихся домов, пустырей со скрипучими качелями. Это уже чересчур напоминало провинцию. Он понял, что здесь, в этом захолустье, в бесконечных номерах Парковых улиц он ничего не увидит нового, ничего не откроет, ему нужно туда, в настоящий город. Туда, где Москва всегда была Москвою, не поглотив еще все эти бывшие деревеньки, чтобы превратить их в новые улицы, которым потом не смогли выдумать даже имя позатейливей. И он опять поехал в центр и долго гулял там, сидел в дешевых кафе, казавшихся ему авторскими ресторанами, мимо авторских ресторанов проходил, думая, что это иностранные посольства или мебельные магазины, побывал в кино. Звонка все не было, он несколько раз проверял телефон, даже всполошился, есть ли на счету деньги, но на счету все было, просто так никто и не позвонил. Сергей спохватился, что вместо кино ему первым делом следовало зайти в контору по найму жилья, но было уже поздно. Выпив две-три кружки пива и приятно захмелев, он вернулся в свою гостиницу, некоторое время разглядывал трещины на потолке, придумал себе план на завтра и уснул.

На следующий день в лифте он разговорился с каким-то показавшимся смутно ему знакомым господином, спросил, не знает ли тот, где можно найти контору, сдающую квартиры. Попутчик посоветовал ему внимательней, а главное, со смыслом глядеть по сторонам и вышел на своем этаже, а Сергей увидел, что своей спиной господин загораживал рекламное объявление, как раз нужное ему. Контора находилась тут же, при гостинице. Он отправился по этому объявлению, и там на него насели две бальзаковские женщины, состряпали какие-то бумаги, вытрясли из него довольно внушительную сумму, взамен снабдили списком адресов на шести листах и пожелали увенчать поиски успехом.