Жажда. Тёмная вода

— Пфф… Это очередная ложь, чтобы нас втянуть, — Грудинин обратился к Кобальту. — Не знаю, что ты задумал, но от меня помощи не жди. Я из — за тебя в дерьме по уши, но подыхать добровольно не стану.

Грудинин вышел из арки.

— Куда вы? — спросил Морошка.

— Я сдамся и все им расскажу. Иван Иванович не станет меня убивать. Я ничего плохого не сделал.

— Только обманом провел внутрь убийцу, — сказал Кобальт.

— Я скажу, что ничего не знал.

— Это тебе зачтется на трибунале.

— Морошка, пошли, — потребовал Грудинин.

Молодой ассистент не двигался с места, продолжая смотреть на стоявшего напротив Кобальта. Спросил:

— Вы пойдете ради него до конца?

Кобальт кивнул.

— Что ты несешь? — прохрипел Грудинин. — Пошли, быстро!

— Уходите, — ответил ему Морошка. — Я останусь и помогу им.

— Ты же не серьезно? Ты мой ассистент.

Со стороны Тайницкого Сада послышался нарастающий шум множества шагов.

— Они идут, — сказал Морошка.

Кобальт схватил Локуса и побежал вдоль стены к Никольской башне. Морошка рванул за ним. Грудинин постоял недолго в одиночестве, озираясь по сторонам, и тоже побежал.

Обогнув здание Сената, они спрятались за зеленой стеной кустарников с торца напротив Никольской башни. Внутренние ворота были плотно закрыты, сверху прилегающую площадку освещал мощный прожектор. У ворот собралось живое оцепление из десятка гвардейцев.

Не подобраться, понял Кобальт. Их тут же пристрелят.

Что же делать?

Площадь между Сенатом и казармами, где располагались бараки, пустовала — всех жильцов загнали по домам. Вдоль казарм ходили пешие патрули. Еще одна группа обходила Сенат со стороны стены, и очень скоро они появятся прямо за спинами Кобальта и остальных.

Ловушка.

— Сюда, — Морошка указал на дверь.

Укрыться в Сенате, под мышкой у врага — идея безумная, но лучше все равно нет. Грудинин вытащил связку ключей и принялся подбирать нужный.

— Нам надо туда, — сказал вдруг Локус, указав на отдельно стоящий от бараков шатер, закрытый от взора гвардейцев у башни кустарниками, но хорошо видимый со стороны казарм. — Папу вызвали.

Грудинин пытался повернуть ключ в замке, но тот никак не поддавался.

Гвардейцы у башни, должно быть, услышали шум — один из них медленно пошел к ним.

— Пашка умер неделю назад, — добавил шепотом Локус.

— Помогите мне, — Грудинин открыл замок и теперь толкал дверь плечом, но за многие годы та разбухла и не открывалась.

— В шатер! — решил Кобальт. — Быстро!

Морошка схватил фокусника и толкнул вслед за Кобальтом. Они бросились к шатру. Заскочив внутрь, увидели женщину средних лет, та подхватила маленькую девочку на руки и хотела было закричать, но Локус вдруг подбежал к ней и крепко обнял, словно сын — родную мать. Это настолько обескуражило женщину, что она не смогла вымолвить ни звука.

— Мы вас не тронем, — сказал Грудинин, нацепив на лицо маску великого фокусника. — Пожалуйста, тихо.

У женщины шевелились только глазные яблоки, во всем остальном она была как статуя.

Внутри шатер оказался достаточно просторным, имелась даже отдельная кухня. Должно быть здесь проживал важный на производстве человек — не настолько большой, чтобы жить в Сенате, но и не простой работяга, чтобы ютиться в тесном бараке.

— Пашка, — сказала девочка. — Ты вернулся.

У ее матери задрожала нижняя челюсть. На подкошенных ногах женщина опустилась на колени, потом вообще села на пол. У нее начался истеричный плач, сопровождаемый вздохами и завываниями. При этом она обнимала и дочь и Локуса, словно последний — ее сын.

— Как ты это делаешь? — Грудинин смотрел на происходящее с неприкрытым восторгом, точно перед ним разыгрывалась величайшая иллюзия.

Девочка прикоснулась к плечу Локуса.

— Жаль папы нет. Он бы хотел тебя увидеть.

— А где он? — спросил Морошка.

— Вызвали.

Кобальт выглянул наружу через дверную щель. На стенах гирляндой зажглись прожектора, включились даже старые лампы на крышах зданий. Стало светло как днем. Вокруг сената образовалась живая цепь, снайперы наверху глядели в оба, отдельные патрули ходили вдоль казарм и между бараков.

Грудинин прав, единственный шанс для него и Морошки выжить — сдаться. Возможно повезет, и их не убьют по старой памяти губернатора. Они — единственные, кто может вынести секрет очистки воды за кремлевские стены.

Кобальт подозвал Локуса. Женщина схватила мальчика за руку и не хотела отпускать. Только и приговаривала:

— Нет, нет, нет…

Локус шепнул ей что — то на ухо. Она кивнула и отпустила его. Кобальт сел перед мальчиком на корточки и вгляделся ему в глаза.

— Расскажи, как твой отец очищал воду.

— Я же сказал, он поставил блок на эти воспоминания. Только профессор может его снять.

— Попробуй вспомнить. Хоть что — нибудь. Попытайся.

— Ты обещал отвести меня к профессору.

— Не будет никакого профессора! — сорвался Кобальт. — Мы отсюда не уйдем. Но ты можешь помочь людям, расскажи, как очистить воду!

— Ты обещал, — Локус заметно озлобился. — Ты обманул.

— Говори, как ее очистить! Говори!

Кобальт крепко сдавил мальчику плечо. Тот пытался вырваться, но тщетно.

— Ты можешь ввести его в гипноз? — спросил Кобальт Грудинина. — Надо, чтобы он все рассказал.