Жажда. Тёмная вода

Грудинин покивал, и в следующий миг его лицо преобразилось: в глазах вспыхнул огонек, появился уверенный румянец, растянулась улыбка.

Внезапно на стене замигала красная лампочка, включилась оглушительная сирена. Такие же сигнальные лампы, словно набухшие от крови лимфоузлы, заработали по всему периметру Кремля. Постовые в спешке заперли Спасские ворота. Гвардейцы высыпали из пункта досмотра и стали взмахивать руками, требуя, чтобы все оставались на местах.

— Пропускай! — закричали из толпы.

Люди давили сзади и вскоре очередь превратилась в бушующую людскую массу, окружившую башню полукругом от стены до стены.

Кобальт взобрался на телегу, вытащил Локуса из ящика. Сверху хорошо было видно, как со стороны сцены спешно приближалось несколько десятков гвардейцев.

«Никому не двигаться», — потребовали через громкоговоритель.

Кобальт взвалил Локуса на руки и рванул к кремлевской стене, укрылся в одной из многочисленных внутренних арок. Далее перебегал от арки к арке, двигаясь в сторону Сената, и стараясь не попадать под свет сигнальных прожекторов. По пятам за ним следовали Грудинин и Морошка. Удалившись на достаточное расстояние, они укрылись в арке, в закутке между стеной и необитаемой частью здания Сената.

В толпу разъяренных скоморохов клином вгрызлись гвардейцы. Гремели удары палок и прикладов, люди кричали от боли. Всех повалили на землю, стали переворачивать телеги, вскрывать ящики и баулы. Скоро выяснится, что четверых не хватает, и тогда объявят поисковую операцию. Все выходы перекроют, гвардейцы обыщут каждый угол старинной крепости, снайперы на стенах обернут взоры внутрь, никто не ускользнет от их прицелов с инфракрасными фильтрами. Кобальта и остальных поймают еще до утра.

— Что будем делать? — Грудинин смотрел на Кобальта такими щенячьими глазами, словно ребенок на разозлившегося отца.

Сталкер молчал. Думал.

— У тебя же был план на случай неудачи? Был же?

Грудинин прочитал ответ по безучастному лицу Кобальта.

— Вот черт, черт, черт! Так попасть на старости лет.

Аварийное освещение и звуковая сигнализация отключились. Стало очень тихо.

— Да пошел ты, — Грудинин встал напротив Кобальта. — Ты меня подставил, под смерть подвел! Не молчи!

— Заткнитесь! — воскликнул Морошка. — Вы нас выдадите.

Грудинин взглянул на ассистента таким ошарашенным взглядом, будто видел впервые.

— Наверняка есть способ выйти отсюда, — сказал Морошка, обращаясь к Кобальту.

— Кремлевская стена сплошная по всему периметру, на нее не взобраться. Выйти можно только из башен, но сейчас все они перекрыты.

— Вы обещали отвести меня к профессору, — сказал Локус с ноткой разочарования в голосе.

— И я это сделаю.

— Я не хочу обратно на третий этаж. Мне там не нравилось.

— Кто ты вообще такой? — спросил Грудинин. — Сын губернатора?

— Мой папа был ученым, — с гордостью сказал мальчик. — Он передал мне секрет очистки воды.

Грудинин и Морошка переглянулись. Затем оба посмотрели на Кобальта.

— Это правда? — спросил Морошка на выдохе.

— Теперь понимаете, почему его нужно вытащить отсюда, — сказал Кобальт.

Морошка кивнул.

— Однажды в бункере я построил средневековый замок из бумаги, — заговорил Локус. — Его атаковали спичечные сарацины. В живых остался только один крестоносец и, чтобы спастись, он сделал подкоп под стеной.

— Кремлевские стены уходят под землю очень глубоко. Не подкопаешься, — сказал Кобальт, но его обрадовало то, что мальчик искренне хотел помочь.

— Подземные ходы! Точно! — Морошка начал бродить взад — вперед по тесному пространству внутри арки. — Я читал об этом. В прошлом цари и президенты строили их на случай атаки врагов. Надо их найти.

— Не получится, — обрубил Кобальт. — Все ходы замуровали пятнадцать лет назад, чтобы защититься от тварей. Я лично указывал, где ставить взрывчатку.

— Не может быть, чтобы вообще не было выхода…

— Его нет, — Кобальт глубоко вздохнул.

— Попробуем прорваться через башню, — Морошка принялся искать в округе какие — нибудь оружие. Нашел кирпич. — Нападем внезапно, вдруг повезет.

Кобальт нащупал пистолет на поясе. Идея Морошки хоть и совершенно безумная, но, похоже, единственная. Башни охраняют обычно три — четыре человека. Только две ближайшие к ним имеют ворота: Спасская, куда им путь точно заказан, и Никольская, расположенная между Сенатом и казармами. Если получится прорваться там, то, возможно, удастся отворить двери и сбежать. Конечно, потребуется еще каким — то образом не угодить под пули снайперов, но об этом пока думать рано.

Грудинин выхватил у Морошки кирпич и швырнул на землю.

— Ты о чем думаешь?! Пристрелят тебя, дурака.

— Вы слышали, что он сказал? — Морошка указал на Кобальта. — Мальчика надо вывести.

Грудинин рассмеялся.

— И ты поверил? После всего, что случилось сегодня, поверил? Он же опять нас обманывает.

Морошка растерянно огляделся на Локуса.

— Знаешь, скольких ученых я знал, кто пытался очистить воду, — сказал Грудинин. — Никому не удалось. Никому. Это невозможно.

— Но ты же знаешь, как? — спросил Морошка мальчика с такой надеждой в голосе, будто хотел увидеть демонстрацию.

— Я… нет. Не помню, — ответил мальчик.