Жажда власти. История заговоров от Рюриковичей до Романовых

В это время, т. е. с 1567 г., число каждодневных казней увеличивалось. Хотя князь Владимир выдал царю около 30 имен изменников, число казненных было значительно больше: Иван приказывал казнить целыми семьями, а во время страшных пыток в «пытошном» застенке люди называли имена ни в чем не повинных людей. Попавшие к палачам загодя объявлялись виноватыми; от них требовали все новых и новых имен. Царь, который был частым участником допросов с пристрастием, считал, что вина есть на каждом. Например, дьяк Казарин Дубровский, обвиненный в том, что брал взятки от бояр и освобождал от поставки артиллерийских подвод для царского войска, воевавшего в Ливонии, был схвачен с домочадцами в собственном доме и убит опричниками. По распоряжению Ивана IV по Московскому государству разъезжали карательные отряды опричников, предавая лютой смерти всех, кто был лишь заподозрен в злом умысле на царя и цареву власть. Глава заговора боярин И. П. Федоров был заколот, по рассказам современников, самим царем; Иван обвинил его в желании самому сесть на царский трон; над телом его издевались, а затем бросили гнить в навозной куче. Род боярина Ивана Петровича был древний, но не столь могущественный, как Рюриковичи и Гедиминовичи; он никаких прав на трон не имел и для себя власти не желал. Но владения боярина были огромны, и царь Иван со свитой в течение почти года ездил из одного поместья в другое, разоряя и убивая. Рассказывали, что он приказывал сжечь овины вместе с хлебом, поубивать весь скот, даже церкви сжигались; людей — до 200 человек — уничтожали разными способами (сжигали, избивали до смерти, четвертовали; женщин насиловали). Заговор 1567 г. вывел на первое место в опричнине Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского — Малюту, который, как известно, прежде был человеком невидным в свите Ивана IV. Вскоре он стал во главе всех карательных операций, проводимых опричниками.

Вообще же жертвами репрессий во времена Ивана Грозного, по разным данным, стали от 400 человек до 10 тысяч; в помянниках, особых записочках набожного царя Ивана в церкви Московии о молитвах для поминовения усопших, упоминается около четырех тысяч человек (причем не только бояр, но и самых разных сословий: дьяков, купцов, даже собственных опричников!).

Митрополит Московский Филипп в одиночку, не сумев найти поддержки среди епископов Русской земли, выступил на богослужении в Успенском соборе против зверств Ивана IV: «Мы приносим жертву Господеви чисту и безкровну, за тебя, государя, Бога молим, а за олтарем неповинна кровь лиется християньская и напрасно умирают… О царю свете, сирень православна вседержавный наш государь, умилися, разори, государь, многолетное свое к миру негодование, призри милостивно, помилуй нас, своих безответных овец… Аще, государь, не велиши престати от сея крови и обиды, взыщет сего Господь от руки твоее»[30]. «Ближние мои встали на меня, ищут мне зла», — так ответил царь митрополиту-бунтовщику. Опричники Крузе и Таубе, родом ливонцы, передавали, что добавил он: «Я был слишком мягок к тебе, митрополит, к твоим сообщникам и моей стране, но теперь вы у меня взвоете»[31]. Были забиты публично слуги Филиппа; для обвинения самого митрополита Ивану пришлось собрать целую комиссию. В состав ее входили ярые приверженцы царской политики (архимандрит Феодосий, который стал затем духовником Ивана; князь Василий Темкин, выкупленный царем из ливонского плена и принятый в опричнину, и др.). Они сумели собрать показания очевидцев, позволившие лишить митрополита сана. В ноябре 1568 г. опричники во главе с Малютой Скуратовым принародно, в соборе, сорвали с Филиппа митрополичьи знаки, били по лицу и заточили, провезя с позором по Москве, в Тверском монастыре: на вечное заточение заменил Иван IV смертную казнь, к которой Филипп был приговорен собором. Но, чтобы приговор не пропадал, позднее по царскому приказу бывший митрополит был удушен в местах заключения Малютой.

Все эти зверства, описанные в разных источниках, в глазах очевидцев тогдашних событий перекрывает разорение Новгорода, какового на Руси не учиняли даже татары. По ложному доносу некоего Петра, о котором летописи говорят, что то был бродяга, изгнанный новгородцами и искавший мести, поздней осенью 1569 г. Иван Грозный отправился в Новгород, чтобы изничтожить его за измену — за сговор тамошних бояр с поляками: «…архиепископ Пимин хотел с ними Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси хотели злым умышленьем извести…»[32]