Жажда/water (СИ)

— Только вот… — Гарри замолк, бросил быстрый взгляд на Драко, и затем снова перевел его на Гермиону. — Наверное, тебе стоило бы переодеться. Может проще надеть форму, если ты собираешься на занятия?

Гермиона пожала плечами: — Ну, ты только что изменил мои намеренья. Вообще-то, я собиралась сегодня отдохнуть еще, но — раз ты здесь — я, прям, и не знаю. Наверно, мне, и в правду, не стоит пропускать уроки в конце года.

Гарри слабо улыбнулся: — Должно случиться реально что-то плохое, чтобы ты так поступила.

Она улыбнулась в ответ.

И вот он — момент. От которого желудок Драко скрутило — вот так находиться здесь в данный момент. Лучшие друзья. Потенциальные любовники. Да кем бы они там ни были. Кем бы Поттер, в конце концов, не надеялся, они могут стать.

Потому что это чувствовалось. Чувствовалось в том, что она в итоге останется с кем-то похожим на него. Похожим на Поттера. Х*евый герой, а-ля любовь-на-всю-жизнь. И даже если Гермиона ничего такого еще не заметила, даже если она не уловила — насколько Драко мог судить — очевидных намеков, который Поттер бросал в ее адрес. Но до нее дойдет это, в конце концов.

Если Драко отпустит ее.

А может просто все дело в нем. Может, это просто его паранойя, его замешательство. Ему пришлось признать, что он никогда не понимал их дружбы. Этих троих. Поттер, Уизли и Грейнджер всегда выглядели странно в его понимании. Как может существовать такая непредвзятая любовь? Особенно когда они знают друг друга чуть более шести лет. Лично Драко не мог в это врубиться. И возможно именно поэтому он только что придумал, что это было чем-то большим. Потому что он ненавидел Поттера. Потому что ему нужен кто-то крайний.

Гарри снова прочистил горло. Он смотрел на Драко. Драко понял это тогда, когда перестал смотреть на Гермиону.

— Да, Поттер?

Гарри еще больше сузил глаза.

— Гарри, эээ… Малфой и я просто говорили о…

— Делах старост? — подсказал Гарри, приподнимая брови.

И это разозлило Драко — то, что этот возомнил, будто так много знает о них. Будто думал, что он целиком и полностью раскусил его. Но Гарри знал дохрена о нем. И это было правдой. Или, в конце концов, лишь половиной ее.

— В самую точку, — огрызнулся Драко. И затем снова посмотрел на Гермиону. — О, ну тогда — удачного дня!

Он повернулся, чтобы уйти.

— Малфой, — начала она. Он остановился. — Ты… спускаешься на завтрак?

Он взглянул на Поттера: — Никуда я не смогу пойти, пока не подлечусь заклинаниями.

Гарри все также, не отрываясь, смотрел прямо ему в глаза. Он и не собирался делать вид, что ему хоть капельку стыдно. А Драко, в принципе, и не особо удивился.

В комнате повисла тишина, пока Драко шел в сторону ванной. И как только дверь закрылась за ним, он услышал, как Гермиона просит Гарри подождать ее внизу, пока она переодевается. И в тоже время до него доходит, что стоит и не двигается, ждет по другую сторону двери ванной комнаты. Просто ждет.

Мэрлин знает, на кой. Но в его голове крутились мысли, пока она раздевалась там, за стенкой. Те многочисленные мысли о ней и Поттере. И от этого было жутко. Потому что эти мысли никуда не девались. Они не переставали терзать его сознание.

Он любил ее. Гарри любил Гермиону. С сексуальным подтекстом или нет, но между ними была любовь. У Поттера есть то, чего никогда не будет у него. Никогда в жизни.

И это была реальная причина ненавидеть его. Причина, по которой он и ненавидел.

Драко часто размышлял на тему того, задумывалась ли Гермиона порой о них, как о паре. Она и Поттер. Рисовала ли когда-нибудь в воображении картинки того, как он трахает ее по ночам, лежа на простынях? Представляла ли когда-нибудь вес его тела на себе?

Представляла ли хоть раз, что это Гарри, когда Драко целовал ее?

От одной мысли ему стало дурно.

Может это и была реальная причина, почему она возвращала объятия. Драко лишь предвосхищал события. Может то, что было у них не шло ни в какое сравнение с тем, что она загадывала — могло быть у них однажды с Поттером. И она просто не хотела рисковать тем, что могла потерять это. Никакого дела до дружбы и доверия. Все для того, чтобы быть там, где представляла себя лет через десять.

И тут же Драко снова вернулся в ее комнату.

— Малфой!

— Ты его любишь?

Драко тяжело дышал. Стиснутые в кулаки руки прижаты непосредственно с обеих сторон к телу.

Гермиона прижимала блузку к груди. И это отвлекло его на какой-то миг. Но гнев тут же снова завладел его сознанием.

— Малфой, я пере…

— Ты его любишь, Грейнджер? — требовательно перебил он. Слова мучительно срывались с его губ.

— Люблю ли я кого? — удрученно переспросила она, стараясь не повышать голоса, чтобы Гарри не мог услышать.

Он весь кипел от злости.

— Поттера. Ты любишь Поттера? — и от этого вопроса его лицо перекосило. Он, и в правду, не понимал, как снова умудрился оказаться в ее комнате. Он не смог точно вспомнить тот момент, когда решил так поступить, хотя дело было сейчас далеко не в этом. Ему просто необходимо было узнать правду.

— Ты это о чем? — спросила она, хмуро глядя на него. — Просто уйди, Малфой.