Жажда/water (СИ)

Драко вскрикнул, последний раз толкнувшись в нее — мгновенно прикрыв веки, и ее имя где-то в обрывках его мыслей. И рядом с ней тело продолжает бить дрожь, содрогаться от эйфории в напряженных мышцах и стиснутых зубах.

Гермиона. Ее имя на кончике языка.

Она ничего не сказала. Но он почувствовал, как ее голова опустилась ему на плечо. Кожей ощутил ее обжигающее дыхание.

Они сползли вниз по обшивке двери.

И все закончилось.

Все закончилось.

Драко открыл глаза и посмотрел на Гермиону. По ее коже разлился румянец, глаза покраснели, а грудь все еще тяжело вздымалась.

— Мне жаль, — пробормотал он. Она не кончила. Снова. И он не ждал этого. Пока что. Хотя и не намеривался кончить так быстро. Не намеривался так беспомощно сдаться жару ее тела.

Вот какую власть она имела над ним. И он понятия не имел, как прекратить это.

— Не стоит, — выдохнула она, все еще удерживая руки на его плечах, и все еще обнаженная. — Просто… не извиняйся. Только не сегодня.

Не сегодня.

* * *

А где-то за стенами замка, устроившись на задворках квиддичного поля, Гарри начал верить.

Он скажет Гермионе утром.

Глава 16 все части

Гермиона никогда не могла избавиться от этого гнетущего чувства где-то внутри себя, всякий раз, когда они шли туда. Близость к Запретному Лесу. Близость к нарушению правил. Правила и не должны нарушаться, особенно при отсутствии высокоморальных причин для этого, а еще лучше — даже и не пытаться. Принять их, как должное и не пытаться нарушить!

Но, естественно, по сути, они не нарушали правила, а только были опасно близки к этому. Что было уже пределом для Гермионы, знаете ли. Ее пределом, ради Бога!!! Можно подумать, Гарри и Рону требовалось отдельное приглашение, чтобы вляпаться в неприятности. Как в тот раз, когда они уболтали ее пойти к кромке Запретного Леса, чтобы посидеть под мрачным древним деревом, на вид которому триллион лет, а его огромные раскидистые ветви так и тянутся, чтобы заграбастать и одного за другим зашвырнуть прямиком в кабинет к МакГонагалл. Вот так торчать там, не имея на то веских причин? Да Боже упаси. Поэтому Гермиона так и не могла перестать приглядывать за ними. На всякий случай. Потому что это все еще был Хогвартс. И это было едва ли не злостное нарушение этих самых правил.

Они не ходили туда с самого начала седьмого курса. А еще они наведывались туда только в теплые деньки. И Гермиона никогда не знала почему. Она никогда не знала, почему мальчишки так любят это дерево. Рон как-то сказал, что оно напоминает ему дерево с заднего двора Норы. Гарри же обмолвился лишь о том, что оно просто огромное — «большое и клевое». Но этого явно не достаточно, чтобы наведываться туда так часто, как они.

И именно здесь они и проводили ясные деньки. Гермиона с раскрасневшимся лицом и поджатыми губами, Рон, прислонившись к стволу, и Гарри, лежа на животе и теребя травинки.

Гермиона ненавидела это неуютное чувство. Ненавидела. Но причиной, по которой она все равно шла туда, заключалась в царящей там атмосфере. В атмосфере отношений между ними, когда они были именно в этом месте. И, главным образом, она обращала внимание на Гарри. На то, как он переставал слишком часто хмуриться, или чесать затылок, или тереть лицо. Он выглядел расслабленным. Совершенно расслабленным.

После того, как умер Сириус — эти моменты были бесценны.

* * *

— Я думаю, что… как его там… ага, смысл жизни и прочее, — выдал негромко Рон, отрывая лепестки у ромашки (словно девчонка, гадающая на Гарри), — заключается лишь в том, чтобы хорошо проводить время и т. д.

— Извини? — переспросила Гермиона, малость шокированная философским красноречием Рона. — Хорошо проводить время и т. д.?

— Хотя бы потому, что ты в курсе, что ты здесь не навечно, не так ли? — и указующим жестом руки ткнул в сторону Гарри. — Особенно важно для тебя, приятель.

— Рональд!

— Шучу!

— Не смешно!

— Я лишь высмеиваю то, что сказала старуха Трелони, когда…

— О, я уже поняла, к чему ты это ведешь, Рон, — нахмурилась Гермиона. — Только не думаю, что Гарри оценит это.

Гарри пожал плечами: — Мне все равно, — пробормотал он.

Гермиона закатила глаза: — Как типично, — пробормотала она чуть слышно. Потому что всегда, когда она проявляла озабоченность, Гарри во многих случаях только поощрял безрассудство Рона.

Гарри перекатился на спину и уставился на возвышающиеся над ним ветки: — Думаю, не в этом заключается смысл жизни, — сказал он, позволяя своим очкам соскользнуть с переносицы.

— Предсказания — это чушь собачья. Половина из них просто… просто ерунда, — настаивала Гермиона.

— Это не имеет никакого отношения к предсказаниям, — откликнулся Рон. — Я имею в виду — смысл жизни.

— Я и не говорила этого, — возразила она. — Хотя предвиденье грядущего, судьба и все прочее — выдумка!

— Так значит, ты не веришь в судьбу? — едва слышно спросил Гарри.

Нет, — просто ответила она. — Не верю. Мы — независимые создания. Мы принимаем свои собственные решения. Вот почему каждое из этих решений имеет значение. Мы сами строим свою судьбу. А не какие-то там звезды.

— Ты согласен?