Жажда/water (СИ)

Было довольно сложно сдержать слёзы. И всё же он справился. Не станет ронять слёзы перед этим подонком. Он не покажет ему, что его это задело.

— Вы должны быть в курсе, что такого рода жестокость в стенах школы ставит ваше дальнейшее обучение под сомнение, Драко. Раньше за подобное студентов исключали.

Эти слова безошибочно попали в самую цель, заставив болезненно откликнуться сердце.

— Следуя из всего вышесказанного, — Дамблдор сделал небольшую паузу и, прочистив горло, опустил свой взгляд. Он затруднялся продолжить.

Почему? Можно подумать тебе не насрать, придурок.

Скажи то, что должен. Что ты там припас на десерт.

— Следуя из всего вышесказанного, Драко, — повторил директор, — У меня не остаётся выбора, кроме как немедленно освободить вас от занимаемой вами должности Старосты Мальчиков, — он перевёл дыхание. — Что касается вашего дальнейшего пребывания в Хогвартсе, то я более тщательно обдумаю этот вопрос в течение нескольких дней.

Он молчал довольно долгое время. Молчал, пока слова эхом разносились и ударялись об стенки черепа. Дублируясь.

Освободить от должности.

Немедленно.

Ничего больше.

Это конец.

Драко чувствовал охватившее его оцепенение. Полное оцепенение. Но не то оцепенение, которое лишае тебя чувств, а то, которое напротив, заставляет чувствовать всё с удвоенной силой. То, которое означает, что еще немного и это прикончит тебя.

За пару коротких мгновений.

— А как насчёт Поттера? — с вызовом спросил Драко, — Что будет с ним?

— Для него это тоже не закончится без последствий, Драко. На сегодняшний вечер придется много последствий. Но Гарри не был префектом. А вы были. И, боюсь, только это может послужить вам уроком, — Дамблдор взглянул прямо ему в глаза. — На вас была возложена ответственность, мистер Малфой. И вы с ней не справились.

Но Драко больше не слушал его. Единственное что его сейчас волновало, как она отреагирует. Как Гермиона к этому отнесётся. И как бы то ни было, у него ещё есть шанс сказать ей то, о чём он собирался сказать намного раньше. То, в чем он не признавался даже себе на протяжении всей жизни.

Любовь.

Это было начало конца.

Это последнее испытание.

Глава 19

Самые короткие дни были зимой. Самые короткие, холодные и убогие дни в году.

Небо было усеяно хмурыми облаками и окрашено в розоватые цвета восхода. Драко почти не чувствовал свои закоченевшие пальцы и едва — свой зад, на котором сидел на покрытой инеем скамейке, рассматривая подмерзшую траву. Солнце отразилось в покрытом льдом озере и скрылось в небе.

— Как он?

Она сидела рядом с ним уже около часа. За это время они и словом не обменялись, пока Драко не прошептал едва вразумительный вопрос замерзшими губами.

Гермиона кивнула в ответ. Драко заметил это лишь потому, что повернул голову и мельком взглянул на нее, да так, чтобы она этого не заметила. Она — с замотанным шарфом вокруг шеи, который чуть касался её подбородка — смотрела прямо перед собой. Он мог рассмотреть, как она вдыхала воздух — маленькими и резкими вдохами — ее легкие пытались справиться с холодом.

Драко хотел пробормотать что-то в духе того, что ему в любом случае плевать. Потому что так на самом деле и было. Он спросил только из-за нее. Только спросил о том, как Поттер там поправляется потому, что пытался быть таким, каким бы она хотела его видеть в данной ситуации. Как трогательно, чёрт.

Какая ирония, учитывая то, что они оказались в этой ситуации как раз из-за того, что он воплощал в себе все то, чего бы ей хотелось, чтобы в нем не было в первую очередь.

Когда солнце начинало озарять все своим светом, когда небо начинало сиять этакими красками нового дня с его новыми начинаниями, Драко всегда хотелось что-нибудь сломать. Или прибить кого-нибудь. И это желание стало для него естественным. Потому что это было просто чем-то внутри него. Чем-то далеко не новым или оригинальным, а просто соцветием мелких, бессмысленных, отвратительных моментов, которые тянули Драко в могилу.

Да на хер эти новые дни с их новыми начинаниями: твоё прошлое определяет твоё будущее и точка. Без мечтаний. Без надежды на то, чтобы измениться. Стать другим. И к несчастью для Драко, его прошлое — его личный ад. Никаких вариантов, что этот наступивший новый день что-то переломит, он все еще живет с этим.

Только на этот раз у него отберут значок Старосты.

— Как думаешь, кем меня заменят?

Она пожала плечами.

— Гермиона?

Облизнула пересохшие губы.

— Ты зря это сделала.

Ничего не ответила.

— Ну вот, твои губы выглядят еще хуже, — Драко передернуло от холода. — Я думал, что ты умнее, Грейнджер.

— Заткнись, Малфой.

Ну вот, хоть какая-то реакция, облаченная в слова.

— И не зачем грубить.

Гермиона выпустила облачко пара в морозный воздух: — Зачем ты несешь все это? — отрезала она, поворачиваясь к нему в раздраженной манере. — Так словно… словно этих последних двенадцати часов никогда не было.

— А что ты хочешь, чтобы я делал? Прикончил себя?

— Не придуривайся.

— И всё это лишь потому, что я не погрузился в долбаный транс, как ты, Грейнджер, оплакивая эту херовую ночку, словно она вот тут и похоронена.