Жди меня, когда небо окрасится в розовый

Я повернул голову – единственную часть тела, которой мог тогда двигать, – и увидел то, чего не ожидал. Мысленно сказав Мирай: «Помоги мне, как тогда», устремил в нее полный отчаяния и безысходности взгляд. Но ее лицо… Оно поразило меня. На нем была выражена лишь одна эмоция: презренная ненависть, – и обращена она была к бедолаге на рельсах. В одночасье мне пришло осознание: «Она не поможет. Нет, Мирай, это точно не ты. Я не верю, что это ты! Я отказываюсь верить! Отказываюсь, отказываюсь, отказываюсь…»

Сердце мое забилось в три раза чаще, оно готово было чуть ли не выпрыгнуть из груди. Мозг внезапно пронзило болью, как и рану на плече. По телу пробежали мурашки, и вместе с ними пришло неожиданное воодушевление. Поняв, что на этот раз никто меня призывать к спасению не собирается, я собрал руки в кулаки и, закричав во всё горло: «Я отказываюсь!», ринулся к рельсам.

Я продолжал кричать:

– Я не тот Рэй, которого ты знал, Адам! Я совсем другой, совсем! И сейчас я помогу тебе! А рану тебе прощаю!

– Что?.. – прохрипел он, но я не ответил. Быстрыми движениями вытащил его на снег.

– Зачем?.. – вымолвил он следом. – Я не просил!

– Знаешь, я убил Гарри, – сказал я как факт. – Ты убил его брата. Даже если не захочешь сдержать свои слова про спасение жизни, то разве мы не квиты, а? От этих смертей нам чертовски грустно, но они не повод для того, чтобы становиться врагами. Давай бросай всю эту криминальную шайку, и вместе мы найдем тебе более достойный заработок. Кроме тебя у меня почти никого не осталось, друг.

Его глаза вдруг округлились, будто бы он осознал что-то очень важное. Приподнявшись на земле, схватившись за голову рукой, Адам сказал с надрывом:

– Рэй, мне так стыдно, так жаль! Так жаль, господи! – И тут же раздался громогласный плач. А параллельно с ним перед нашей компанией пронесся экспресс.

– Адам, твой взгляд, просящий о помощи, лишь инстинкт. Но он выдает в тебе истинное желание жить. Даже если тебя мучает совесть, ты всё еще хочешь жить. Да и раз ты можешь умереть только от моей руки, то не умрешь. Потому что я никогда не смогу убить тебя. Давай вместе будем жить. Мы еще сможем наладить всё.

Он покивал, не сумев подобрать слов. И тотчас же обнял меня. Я принял его и улыбнулся. Искренне, впервые в тот день. Гарри бы гордился мной.

– Да что тобою движет?!

Я обернулся, и на сей раз Мирай сверкнула глазами, наполненными презрением.

– Почему ты его спас, когда он тебя чуть не прикончил? Я тебя защищала, я убивала за тебя, а ты!.. Почему ты его простил? С чего?

– Я просто стараюсь вернуть свою прежнюю жизнь. Свою прекрасную, полную радости жизнь. Ту, которую ты у меня отобрала… Ту, которую отобрала у меня твоя глупость!

Последнюю фразу я прогорланил, надорвав голос. И сразу об этом пожалел. Потому что Мирай обратилась в невинную девочку: ее щеки быстро намокли и выражение лица приняло обидчивый вид. Она не сказала ни слова, просто убежала прочь, оставив винтовки лежать на снегу. Мы с Адамом остались одни. Он как будто бы и не слышал наших слов. Продолжал рыдать мне в плечо. Я запачкался его кровью. Так и завершилась наша стычка.

Часть третья Аномалия

Глава одиннадцатая Memento mori [41] и пойманная крыса

Место, в котором мне некогда «посчастливилось» побывать. Место, насыщенное запахом растворов и дезинфекции.

– Тебе очень сильно повезло, – сказал я, когда медсестра покинула палату, оставив нас наедине.

– Да, – ответил понуро Адам.

– Скоро приедет полиция. Что скажем?

– Про перестрелку умолчим, – сразу установил он, не раздумывая. – А дальше я уже сам сымпровизирую.

– Справишься?

– Уж постараюсь. Не зря же сейчас лежу тут, а не на рельсах.

Адам окинул меня взглядом и пришел в смятение.

– Почему ты на меня так смотришь?

– Как это?

– Ну, по-щенячьи, что ли. От твоей этой улыбки мне как-то неловко.

– А. Я просто… просто рад, что мы можем снова вот так вот поговорить вдвоем. Как в старые добрые.

– А ведь верно. В последний раз мы так беседовали еще до смерти Гарри. Четыре года минуло, много воды утекло… – Он дотронулся до одной из своих забинтованных ран. – У меня вся жизнь рухнула. У тебя появилась девушка. Вот так вот выглядит контраст между сильным и слабым характером.

– Что ты такое говоришь? С чего это ты слабый, а я сильный? Мне, наоборот, кажется, что я…

– Взгляни на всё со стороны, – перебил Адам, – посмотри, где оказался я, а где – ты. Я забросил учебу, мечту, опустился до криминала, стал варить мет, вернее пытаться… На деле он то еще дерьмо, потому мало кто брал у меня, кризис никуда не делся. А ты, судя по всему, не унывал и урвал себе такую красавицу!.. Боже, Рэй, если бы в школьные годы у тебя появилась девушка, я бы подумал, что ты ей заплатил. Хе. Мирай же ее зовут?

– Да. Прости за то, как всё закончилось. Она поступила необдуманно.

– Вот кому-кому, а тебе и вправду повезло, – проговорил Адам, воспрянув духом. – Эта Мирай так отважно сражалась за тебя. Понимаешь, тебе стыдно за нее в той ситуации, а мне стыдно за то, что я сейчас немертвый, ха.

– Почему это?