Желая дракона

Я глубже зарываюсь плечами в постель, его отливки подталкивают меня, когда я это делаю, и подтягиваю колени к бокам Халки. Я скольжу икрами по его спине и скрещиваю лодыжки, прижимая его к себе. Невольно я стону, когда его член проходит вдоль моей щели, его горячее масло смешивается с моим кремом.

Халки шипит и хватается за себя, сжимая свой посох под корень. Его глаза блестят, когда он смотрит вниз на мое тело и фиксирует взгляд на своем непристойном органе, когда он ударяется о мои опухшие губы.

Он рычит.

Его большой палец находит мой клитор, а затем он откидывается достаточно для его члена, чтобы тот оказался между нами, блестящий от моей влажности и его странных выделений. Он толкает головкой в верхней части моего лобка, заставляя меня дергаться и втягивать воздух.

Контакт приятный. А потом его перистые щупальца обвиваются вокруг моего клитора и начинают его щекотать.

Может быть, это дополнительная стимуляция, когда я увидела, как голодные глаза Халки смотрят на меня, когда он прикасается ко мне на этот раз, но я кричу на языках, которые даже не узнаю. Маленькие мотыльки-перья-пениса безжалостны, поскольку они вызывают самую интенсивную серию оргазмов, которую я когда-либо испытывала. Он мог бы начать с этого. А может и нет. Я нервничала из-за его прикосновения ко мне, и он, вероятно, не упустил этот факт.

Если это имеет значение, я больше не молчу о его снаряжении. Мои конечности болтаются, шея выгнута назад, рот открыт — меня даже не волнует, что я частично упала на один из слепков Халки. Я даже знаю, какой именно, потому что смутно ощущаю прохладную гладкость бычьего кольца, которое крадет тепло у моей кожи.

Я заикаюсь в молитвах, смешанных с бурными словами благодарности, когда Халки с явной неохотой отрывает перышки.

Задыхаясь, дрожа — с затуманенными глазами и блаженно — я пытаюсь сосредоточиться на лице Халки. Мои руки безуспешно ласкают его руки, когда он садится на пятки, наклоняет головку посоха вниз и скользит в меня с глубоким, казалось бы, бесконечным толчком.

И хотя он уговорил мое тело принять его, я все еще не была готова к тому, каково это будет — быть набитой органом Халки раньше. Невероятно, но он кажется еще больше, чем выглядит. Мое дыхание прерывается, когда он входит, разделяя мои внутренности.

Я сразу же возбуждаюсь, а также чувствую себя подавленной его огромной толщиной и железной твердостью.

И тогда он начинает выходить. Скольжение медленное, долгое и такое приятное, что больно. Я выдыхаю его имя, когда мои внутренности начинают трепетать в его отступлении.

Что-то щелкает в моем драконе. Он погружается в меня с резким толчком, отчего его мешок хлопает по чувствительному, растянутому месту, где я соединяюсь с ним.

Я кричу, а он сжимает меня и скачет на мне еще сильнее. Его зрачки расширились до тех пор, пока почти не осталось вечнозеленой радужки. Это делает его похожим на сумасшедшего. Чтобы завершить впечатление, его губы слегка приоткрыты, острые зубы обнажены.

Незаконный темп его каменных ударов по моей заднице усиливается. Это дико. Это первобытно. Я люблю это, люблю все в этом — его вес, мне нравится его запах, мне нравится, как он обращается со мной с неистовым благоговением. С жгучей необходимостью.

Он прерывисто дышит, его особые сальные железы по бокам члена более заметны, чем когда-либо, когда потоки неочищенной влаги выходят с каждым быстрым движением его бедер, переполненные капли стекают по моей щели, когда он снова вжимается в меня.

И снова.

Руки скользят к моим бедрам, где пальцы впиваются в мою плоть, ногти мужчины-дракона колют меня в десяти жужжащих местах — и Халки с кряхтением и мощным толчком прижимает нас друг к другу.

Я прикусываю губу, стону.

Он уткнулся носом в мою щеку, медленно отрывая бедра от моих.

Я вздыхаю и расслабляюсь, погружаясь в упадок физической стимуляции.

Без предупреждения он врезается в меня и взрывается.

Я плачу от ощущения, как сильно горячий драконий мешок с силой брызгает на мои стенки.

Халки кусает меня за плечо, глубоко вонзая зубы.

Он держит меня под собой всеми способами — своим тяжелым телом, своим пронзительным жезлом, а теперь и своими клыками.

Брызги за брызгами спермы наполняют меня, пульсируя внутри, вызывая странные толчки удовольствия внизу живота.

Его специальные усики пениса нежно ласкают меня, что резко контрастирует с его притязаниями на меня повсюду.

После целой жизни он вытаскивает зубы и лениво ложится мне на плечо, как будто он горный лев, чистящий свою хорошо использованную половинку.

Это странно хорошо.

Он вздыхает надо мной, расслабляясь. Я сжимаюсь под ним, принимая его вес с удовлетворением, о котором я даже не подозревала.

Мы лежали так, тяжело дыша — и да, я медленно задыхалась.

Я должна сказать ему, чтобы сдвинулся, но я не могу найти средства, чтобы позаботиться об этом. Если я умру вот так, это того стоило. И теперь я понимаю, что Ятанак всегда говорил о том, что жертва смерти во время страстного секса — это цена, которую он готов заплатить. Теперь я все понимаю.