Желание

Что ж, если он смотрит на эту ситуацию так… Я вздыхаю. Даже если он смотрит на эту ситуацию так, это не имеет значения.

– Я устала, Хадсон. – Я вздыхаю опять. – Я устала, и из-за меня тебя убьют. – Дрожащей рукой я касаюсь его щеки. – Я бы не смогла жить, если бы с тобой что-то случилось.

– Господи, ты что, так сильно ударилась головой? – рычит он, и сколько бы мы с ним ни ссорились, я никогда еще не видела на его лице такого гнева. И такого разочарования. – Куда подевалась та девушка, которая никогда не сдается и не отступает? Которая всегда спорит со мной?

– Я не всегда…

– Это чушь, и ты то знаешь. С самой первой встречи ты только и делала, что спорила со мной. Обо всем, начиная с того, можно ли считать «Империя наносит ответный удар» лучшим фильмом всех времен, до вечно хнычущих писателей-экзистенциалистов и до того, могу ли я признаться тебе в любви. Черт побери, однажды мы с тобой поспорили даже из-за черного цвета.

– Это не то же самое, – начинаю я, но он обрывает меня:

– Ты чертовски права, это не то же самое. Ты можешь читать мне нотацию о колпачке от тюбика зубной пасты – о том, что, если не закрывать его, это ведет к потере тридцати процентов пасты – и каким-то образом превратить это в целое рассуждение о личном пространстве. И что же – теперь ты заявляешь, что ты пас?

– При чем тут зубная паста? Паста не может тебя убить.

– Паста, возможно, и не может, но это может сделать Неубиваемый Зверь. Куда подевалась та девушка, которая не дрогнула перед ним и в конце концов приручила его? Которая не сдалась перед Джексоном Вегой, когда он внушал ужас всем? – Его тон смягчается. – Которая дала мне мужество противостоять моим кошмарам и победить?

– Той Грейс больше нет, – говорю я. – От нее остался только слабый человек, из-за которого ты можешь погибнуть.

Он смотрит на меня несколько секунд, будто пытаясь запомнить каждый дюйм моего лица. А затем отстраняется и рычит:

– А ну, оторви свою задницу от пола и встань.

– Что? – Мне приходится напрячь слух, чтобы расслышать его сквозь громкую музыку и победоносное топанье двух великанов, но он еще никогда не разговаривал со мной так, какими бы ожесточенными ни были наши прошлые ссоры.

Он повышает голос:

– Ты меня слышала. Ты сейчас же встанешь, пошевелишь своими великолепными мозгами и найдешь способ победить. Тебе понятно? Я не могу сражаться с двумя великанами и вдобавок к этому еще и возиться с тобой – просто потому, что тебе хочется жалеть себя.

Я морщусь, но он не понимает. Я пытаюсь взять его за руку и смотрю на него с мольбой.

– Ты можешь победить их обоих, если тебе не придется беспокоиться из-за меня.

Он изумленно смотрит на меня.

– Ты думаешь, я беспокоюсь из-за двух гребаных великанов? Да мне на них плевать. После того, как ты соберешься, мы пойдем и надерем им задницы. Я нисколько в этом не сомневаюсь.

У него срывается голос:

– Но что будет со мной, если ты сдашься, Грейс? Что будет со мной, если я потеряю свою пару, которую ждал почти двести лет? Ты думаешь, что, потеряв меня, ты не сможешь жить? А что, по-твоему, будет со мной, если я потеряю тебя?

Все внутри меня замирает от этой муки, звучащей в его голосе.

– Хадсон…

– Перестань, Грейс. С тех самых пор, как ты вошла в мою жизнь, мне приходилось делить тебя с другими. И я делил тебя. Я делил тебя с Джексоном и со всем этим гребаным миром, который нуждается в тебе. И я никогда не жаловался, потому что знаю, какая ты. Знаю, какое у тебя сердце. И это меня устраивает, я не против. Но я против, когда ты раскисаешь и оставляешь меня одного, потому что ты устала. Потому что тебе страшно и потому что ты больше не хочешь терпеть боль. Но так дела не делаются. Мир не таков, и мы с тобой точно не таковы. Я ждал тебя всю жизнь, всю мою гребаную жизнь, и я от тебя не откажусь.

Он делает судорожный вдох, но это нисколько не уменьшает ярости, горящей в его глазах.

– А теперь послушай меня, Грейс Фостер. Я люблю тебя. Не потому, что ты человек, и не потому, что ты горгулья, а потому, что ты – это ты. Я люблю девушку, сердце которой больше, чем весь мир, и которая не даст этому миру спуску, если он причинит вред тому, кого она любит.

Его голос прерывается, и я вытираю слезы с глаз, чтобы посмотреть на него. Я вижу, что разбиваю ему сердце – не тем, что не отвечаю на его любовь, как я боялась всегда, а тем, что не люблю себя саму так, как меня любит он.

Он быстро вытирает слезы со своего лица, как будто его боль не имеет значения. Я еще никогда не видела ни на чьем лице такой ярости и такой любви одновременно.

– Но я не могу сделать этого в одиночку. Я нуждаюсь в тебе больше, чем ты когда-либо будешь нуждаться в мне. И клянусь богом, если ты сдашься, если ты потеряешь веру в себя, хотя ты никогда не теряла веры в меня… я последую за тобой на тот свет и притащу твою каменную задницу обратно. Так что перестань молоть чепуху и встань. Так что. Прекращай. Пороть. Чушь. И. Вставай.

Глава 142. Есть еще порох в пороховницах