Желание и чернокожий массажист

— Можно я расскажу вам, о чем она? Вы, наверное, ее читали и по содержанию легко узнаете. Это книга о юноше и девушке, которые с детства были неразлучными друзьями. Они хотели никогда не разлучаться. Но юноша был еврей, а девушка — нет, и отец юноши был категорически против их женитьбы. Он послал сына в колледж. Однако через короткое время сам умер. Сын вернулся; юноша и девушка поженились и стали жить вместе в нескольких комнатах над небольшим книжным магазином — его оставил юноше отец. Они были очень счастливы. И только одно обстоятельство омрачало их жизнь: магазин приносил мало дохода — чуть больше того, что нужно для жизни, а девушка была очень честолюбива. И, несмотря на то, что юношу она обожала, ее недовольство жизнью все росло и росло. Она пыталась уговорить его заняться другим, более выгодным делом, но юноша стоял на своем. Он ее настолько любил, что сделал бы для нее все, но продать магазин, принадлежавший его родителям, он не смог. Понимаете, это был сентиментальный, мечтательный еврей. А девушка не могла смотреть на жизнь с его позиций. Ее родители, которые рано умерли (и она осталась на попечении овдовевшей тетки), были французами, и от них девушка унаследовала огромную жизненную силу, практичность и любовь к общению. Через некоторое время она получила предложение импрессарио — проявить свой музыкальный талант на сцене. Ослепленная возможностью сделать блестящую театральную карьеру, она решила принять его. Пришла в магазин и сказала мужу, что уезжает. Но он был слишком гордым и не попытался ее удержать, а просто дал ключ от магазина и сказал, что когда-нибудь он ей понадобится и что он всегда будет ее ждать. В этот вечер она уехала с артистами в Англию. В Лондоне имела огромный успех. Стала известной певицей и гастролировала по всем крупным странам Европы. Жила шумной и эффектной жизнью и долго не вспоминала ни о сентиментальном еврее, который был ее преданным супругом, ни о маленьком пыльном магазине, над которым они когда-то вместе жили. Но ключ от него — его дал ей супруг в тот вечер, когда она его покинула, — оставался при ней. Почему-то не могла его выбросить. Ей казалось, что этот ключ к ней накрепко привязан и даже обладает над ней определенной властью. Странный ключ — старомодный, тяжелый, длинный, черный. Когда показывала его друзьям, они громко смеялись из-за того, что она всегда носила его с собой, и сама смеялась вместе с ними. Но постепенно она стала понимать, почему бережет его. Ослепительная мишура новой жизни, которая вначале ей так нравилась, стала мало-помалу блекнуть, и сквозь нее она начала ощущать настоящую, подлинную красоту — а та осталась в прошлом. Воспоминания о муже и их прежней жизни в маленьком магазинчике посещали ее теперь постоянно и становились все более яркими. Наконец она поняла, что хочет вернуться, хочет этим ключом — а она хранила его пятнадцать лет — открыть ту дверь и снова увидеть мужа, который по-прежнему ждет ее — ведь он обещал.

Она встала, дрожь пробежала по телу и, чтобы не упасть, оперлась о стол.

Наступила мертвая тишина. Когда она заговорила вновь — в ее голосе появились тревожные нотки. Она, наконец, начала понимать, что случилось — что стало с человеком, который был ее мужем.

— Вы помните — вы должны ее помнить! — эту историю Лайлы и Джекоба?

Она попыталась найти ответ в его глазах, но они не выражали ничего, кроме недоумения. Наконец он сказал:

— Знакомая история. По-моему, я про это где-то читал. Кажется, что-то из Толстого.

Из своего укрытия между полками я услышал звон металла, — должно быть, на пол что-то упало. А потом — шум: спотыкаясь и натыкаясь на столы и полки, она, очевидно в слепом оцепенении, побежала прочь. Я закрыл глаза, боясь увидеть ее лицо, — наверное, на нем был написан ужас. И открыл их только тогда, когда за ее спиной захлопнулась дверь. Я посмотрел на сидящего за столом человека: он закрылся огромной книгой и с привычным, страшным спокойствием снова погрузился в чтение. Его жена к нему вернулась и вновь ушла. Какая-то фантасмагория, какой-то сон, подумал я, и тут увидел на полу тяжелый темный предмет. Это был тот самый ключ — ключ от книжного магазина.

АНГЕЛ В АЛЬКОВЕ [81]

Подозрительность — профессиональная болезнь домовладелиц, и от долгого общения с ними у меня возникло смутное чувство вины, от которого я, наверное, никогда не избавлюсь. Первую травму нанесла мне хозяйка, у которой я снимал квартиру во Французском квартале Нового Орлеана; в то время мне едва исполнилось двадцать. Эта женщина была само воплощение подозрительной домовладелицы. У нее имелась своя комната, но она предпочитала спать на скрипящей раскладушке в нижнем холле, так чтобы никто из жильцов не мог войти или выйти ночью из дома без ее разрешения. Но когда я окончательно съехал, то обманул старуху. Связал пару простыней, прикрепил к балкону и спустился по ним на улицу. И был уже далеко по пути на Запад, когда она обнаружила, что я ее провел.